Я выступаю в роли оппонента

История зимних Олимпийских игр не насчитывает еще и полных 50 лет. Как известно, первая Белая олимпиада проходила в 1924 году в небольшом курортном городке Франции - Шамони, куда съехалось для участия в состязаниях 293 спортсмена. За полвека зимние Олимпийские игры превратились в большие, красочные спортивные праздники. Одиннадцать раз оповещали фанфаристы об их открытии.

Чести принять у себя олимпиаду добиваются многие города мира. Самые талантливые спортсмены лелеют заветную мечту стать олимпийскими чемпионами. Ведь даже золотая медаль чемпиона мира не светит так ярко, не стоит так дорого, как олимпийская. А любители спорта с нетерпением ждут схваток олимпийского накала на льду дворцов и стадионов, на слаломных и лыжных трассах, на трамплинах и санных спусках, чтобы вместе с участниками пережить радость победы, восхищаться их смелостью, мужеством, мастерством, просиживая долгие часы у телевизоров. И подумать только, впервые состязания Белых олимпиад стали транслировать по телевидению в 1956 году из Кортина д'Ампеццо! Сейчас нам даже трудно себе представить, что мы не видим жарких поединков, которые происходят на Олимпийских играх.

Сегодняшнему болельщику может показаться неправдоподобным тот факт, что зимние олимпиады с трудом получили "вид на жительство". Олимпиада в Шамони официально еще не именовалась первыми зимними Олимпийскими играми. Состязания проходили под названием "Международная спортивная неделя, посвященная VIII (летней. - Ред.) Олимпиаде". И только в 1925 году Международный олимпийский комитет признал соревнования в Шамони как зимние Олимпийские игры, и было решено от них вести исчисление следующих.

Когда была выдвинута идея проведения зимних Олимпийских игр наряду с летними, разгорелись горячие споры, продолжавшиеся долгие годы. В 1923 году один из видных теоретиков спорта англичанин Боби Флетчер, выступая против этих игр, писал: "Зимние игры. Зачем? Идея их проведения абсурдна, а реальность утверждения близка к нулю".

И далее он убежденно говорил, что зимний спорт распространен лишь в нескольких странах, главным образом Скандинавских, и борьба за медали будет вечно проходить между ними. Он был не одинок в своем убеждении. Газеты двадцатых годов - французские, английские, норвежские, финские и другие - свидетельствуют об этом. Вот, в частности, что я прочла в одной из французских газет того времени в статье за подписью Жюля Мартэна:

"Люди далекой, героической древности оставили нам одну незыблемую модель Олимпийских игр. Зачем идти дальше? Зачем искусственно насаждать то, что не пользуется успехом в центральной Европе, не говоря уже о других континентах. Если мы послушаемся возмутителей спокойствия и традиционного порядка, новые игры станут уделом лишь жителей северных стран Европы. И не больше!"

К счастью, нашлись люди, которые видели шире и дальше.

Восьмидесятилетний Боби Флетчер приехал в столицу XI Белой олимпиады в качестве почетного гостя Международного олимпийского комитета. На пресс-конференции, устроенной по просьбе этого ветерана спорта, он сказал:

- Я совершил роковую ошибку в оценке перспектив этих состязаний. Я вижу ее и искренне радуюсь, что ошибся. Белые олимпиады прекрасны. Они лучший стимул для расцвета и развития зимних видов спорта.

А между тем здесь же в Саппоро, на сессии МОК, проходившей накануне открытия олимпиады, разгорелись споры об исключении из программы Игр лыжных дисциплин. Гнев и негодование вызвали горнолыжники. Их давно обвиняли в нарушении статуса любительства за связь с лыжными промышленниками, товары которых они рекламируют. Президент МОК Эвери Брендеж задолго до олимпиады пригрозил, что не допустит горнолыжников к участию в олимпийских состязаниях. И вот теперь дебатировался этот вопрос.

Альпийские страны заявили, что, если из программы Игр будут исключены горные лыжи, они обратятся за поддержкой к Скандинавским странам и вместе с ними объявят бойкот олимпиаде. Ведь лыжников-гонщиков тоже заставляют закрашивать марку фирмы, на лыжах которой они выступают, и они будут солидарны с горно-лыжниками.

На крайние меры, как известно, Олимпийский комитет не осмелился, и было принято "соломоново" решение: наказать для острастки одного, самого популярного горнолыжника. Так был дисквалифицирован популярнейший австрийский горполыжник Карл Шранц, который одерживал блистательные победы на международных соревнованиях и чемпионатах мира, но которому всегда не везло на Олимпийских играх.

Сокращение программы, изменение программы, исключение из олимпийской программы тех или иных дисциплин - это все частные вопросы. Но, как не удивительно, и в наши дни находятся еще противники самих Белых олимпиад. Против их проведения высказывался и бывший президент МОК Э. Брендеж. Недоброжелатели зимних Игр не выдвигают каких-то новых доводов против них. Как пятьдесят лет назад, так и сегодня они утверждают, что настоящие Олимпийские игры - летние, которые возрождены по образу древнегреческих олимпиад, и только они имеют право на существование. К тому же, добавляют противники, в зимних Играх участвует ограниченное число стран, что тоже свидетельствует против их проведения.

Действительно, древние греки не знали зимних видов спорта. Гора Олимп невысока. Вершину ее не покрывают вечные снега. Но трудно сказать, будь Олимп высотою с Эверест, не задумали ли бы боги, населяющие его, порезвиться на снегу. И родилась бы тогда еще одна легенда о возникновении Олимпийских игр.

Так или иначе, но греки оставили нам, своим потомкам, высокие идеи, положенные в основу Олимпийских игр, - состязаться в силе, ловкости, здоровье, красоте и умении. Они призывали к дружбе, миру, единению народов. Эти благородные идеи нашли последователей и энтузиастов и стали причиной возрождения античных игр. Они легли в основу как летних, так и зимних Игр современности. Зимние олимпиады проходят под тем же девизом, что и летние - "citius, altius, fortius" - быстрее, выше, сильнее. А что касается олимпийской программы, то есть, видов спорта, входящих в нее, то и программа летних олимпиад значительно отличается от античной. И древние греки, видно, не спорили, в чем состязаться - они соревновались и в беге, метании, борьбе, и в искусстве барабанной дроби, и в пении, - лишь бы показывать высокое мастерство, умение, ловкость, силу.

По своей красоте, красочности, близости к природе Белые олимпиады не уступают античным. Красоту, которой поклонялись греки, мы видим и в грациозном, чарующем танце фигуристов, и в смелом полете прыгуна на лыжах с трамплина, когда он, оторвавшись от грандиозного сооружения из стали, гордо парит в воздухе, и в бесстрашном, стремительном спуске слаломиста.

Страны, принимающие у себя олимпиаду, выбирают для ее проведения самые красивые города в горах и горные курорты: величавы Тирольские Альпы Инсбрука, живописна гора Веркорн Гренобля, необъятный простор открывается с слаломных трасс горы Тейно - покрытый пушистым белым ковром остров Хоккайдо, очертания которого резко обозначены темной полосой незамерзшего моря, и как жемчужина переливается далеко внизу огнями вечерний Саппоро.

У подножия гор вырастают чудесные ледяные дворцы. Когда я впервые приехала на Олимпийские игры (это было в 1964 году), меня поразил "Айс-стадион", красоту и изящество которого подчеркивали заснеженные гребни Альп. Его выстроили на окраине Инсбрука, никакие здания не мешали видеть и воспринимать своеобразие его архитектуры. И каждому, кто пришел на хоккейный матч или выступление фигуристов, через застекленную стену была видна чаша, в которой билось олимпийское пламя. Тогда мне казалось, что невозможно создать ничего прекраснее, чем "Айс-стадион". Но прошло четыре года, и в Гренобле я снова в безмолвном восхищении остановилась у ледяного стадиона. Описывать его мне трудно, после того как это сделал писатель Лев Кассиль:

"...Ну, попробуйте представить себе квартет исполинских орлов, которые сошлись с четырех разных сторон голова к голове, словно на току, и, раскинув огромные крылья - каждое метров в пятьдесят - взявшись как бы за них, образовали вместе эдакий неподвижный и в то же время головокружительный по размаху квадратный хоровод. Распростертые, круто выгнутые вверх, острыми углами сведенные высоко над нашими головами крылья создают как бы карнизы громадного шатра. Купол его там, где сошлись головы орлов-великанов. Все опоры, весь остов хитроумно решенной конструкции и снаружи и внутри здания укрыты от взора стремительными прозрачными вертикалями, плоскостями стекла и пластика. И когда стоишь у любого из четырех фасадов ледяного стадиона, кажется, будто он и на самом деле воспарил на восьми исполинских крыльях".

Громадные, распахнутые, отрицающие спокойную логику конструкций олимпийские стадионы Токио и Мюнхена не уступают ледяным стадионам ни в оригинальности архитектурного замысла, ни в красоте его воплощения. Но, втиснутые в громаду современного индустриального города, они теряют своеобразие. Многоликость, разностильность большого города лишает возможности воспринимать их в "чистом" виде. И не только в этом, на мой взгляд, проигрывают летние олимпийские стадионы. Ледяные дворцы, выстроенные у подножия гор, вдали от шумных, многолюдных улиц, вступают в гармонию с окружающей природой. Суровая красота гор подчеркивает величие человеческого разума и создания его рук. Эта гармония с природой делает зимние олимпиады ближе к античным, больше отвечает заключенному в них смыслу.

О победителях олимпиад древние греки слагали красивые легенды. Из первых школьных учебников мы узнаем легенду о греческом воине, пробежавшем без отдыха длинный путь из Марафон в Афины, чтобы известить сограждан об одержанной над врагом победе. Едва успев выкрикнуть радостную весть, он упал мертвым. И тогда афиняне решили проводить на Олимпийских играх бег на дистанцию, равную пути героического воина. Эта легенда волнует нас мужеством, красотой человеческого подвига.

Героям первых Игр современности повезло меньше, чем греческим олимпионикам, хотя многие из них отличались высокой доблестью и мастерством. Даже пресса не баловала их своим вниманием, и многие из них остались неизвестными миллионам любителей спорта - их современникам и последующим поколениям. Однако судьба выдающегося норвежского лыжника Торлейфа Хауга сложилась иначе.

Торлейф Хауг был одним из тех, кто горячо отстаивал идею организации зимних Олимпийских игр, и, когда она осуществилась, стал деятельно готовиться к ним.

Трехкратный чемпион Норвегии Хауг по существу не имел соперников в своей стране. Его успехи объяснялись не столько одаренностью этого спортсмена, сколько новаторским отношением к тренировкам. Уже в то время Торлейф практиковал круглогодичные занятия, вырабатывал силовую выносливость, много ездил на велосипеде, использовал упражнения с отягощением. Ему принадлежат слова: "Спортом, если хочешь добиться в нем успеха, надо заниматься так же серьезно, как и любым другим делом!"

Чемпион Норвегии, приехав в Шамони, не привлек к себе внимания, никто не предполагал, что первая олимпиада станет вершиной его спортивной карьеры. Бесспорными фаворитами в лыжном спорте были финны. За два года до Шамони они завоевали все золото и серебро на традиционных Северных играх, в которых участвовал и Хауг, но ему тогда пришлось довольствоваться лишь пятым местом в гонке на 60 километров.

Состязания лыжников начались с гонки на 50 километров. Схема трассы, неведомо как сохранившаяся среди старых олимпийских протоколов и воспроизведенная в одном из олимпийских проспектов, по мнению специалистов, могла бы удовлетворить самые строгие требования сегодняшнего дня. Лыжня была проложена по сильно пересеченной местности с перепадами высот до тысячи метров, к тому же еще и с несколькими затяжными подъемами.

В день состязаний ударил мороз, термометр показывал двадцать градусов. А когда участники ушли на дистанцию, поднялась снежная буря. Ветер сбивал с ног судей и зрителей, для спортсменов же он стал непреодолимой преградой. Из тридцати трех лыжников, вышедших на трассу, двенадцать не смогли закончить гонку.

В этот тяжелый для участников день Хауг блестяще прошел дистанцию, после четырнадцатого километра возглавив гонку и не уступая лидерства до финиша. Его результат - 3 часа 44 минуты 32 секунды - сегодня не вызывает восхищения. Но тогда нельзя было не восторгаться его победой. Значимость ее подчеркивают такие факты: завоевавший серебряную медаль соотечественник Хауга, Торальф Стрёмстад проиграл ему около двух минут. А поляк Ришард Витковский, чемпион своей страны, закончивший соревнования последним, преодолел эту трассу за 6 часов 16 минут 32 секунды. Чтобы выиграть в снежную бурю и мороз, надо было обладать редкой выносливостью, силой воли, быть настоящим бойцом и выдающимся гонщиком.

Когда условия следующей гонки на 18 километров оказались совсем иными - трасса была со значительно меньшим перепадом высот, исключающим крутые подъемы, установилась ясная зимняя погода с легким морозцем,- то многие не поверили в повторение успеха Хауга. Специалисты считали, что теперь победит идеальная техника, которой Хауг не владел. Снова предпочтение отдавали финнам, которые в таких же условиях два года назад завоевали все медали на Северных играх.

Вопреки сомнениям и недоверию, вопреки прогнозам и расчетам специалистов, Хауг стал победителем и лыжного "спринта", обойдя всех своих соперников, в том числе и знаменитого финского лыжника Топани Нику. И время чемпион показал достаточно высокое даже с точки зрения сегодняшнего дня - 1:14.31.

К двум золотым медалям за лыжные гонки он вскоре прибавил еще одну - за победу в северном двоеборье (прыжки с трамплина и лыжная гонка). И совсем удивил, когда выиграл бронзовую медаль в прыжках на лыжах с трамплина. Бронза ему досталась не легче, чем золото. Он явно никому не хотел отдавать медаль чемпиона, но его соотечественники сумели показать более дальние прыжки, чем трехкратный олимпийский чемпион.

Так уже на первых зимних Играх борьба была захватывающей и острой, современные олимпионики не уступали победителям античных олимпиад ни в отваге, ни в мужестве, ни в умении сражаться и добиваться победы. В знак признания высокого мастерства и бойцовского характера Хауга спортсмены Швеции, Финляндии, Франции и других стран подарили ему фигуру лыжника, вылитую из серебра.

Соотечественники Хауга пошли дальше в признании его заслуг. По традиции древних греков они поставили памятник герою первой Белой олимпиады в его родном городе, маленьком и уютном Консберге. На памятнике были высечены такие слова: "Сооружен при жизни Тор- лейфа Хауга, достойно представлявшего свой народ на состязаниях в Шамони". Только Хаугу не пришлось тащить на спине свой памятник из мастерской скульптора к месту его установки, как, по преданию древних греков, поступил неоднократный олимпийский победитель в борьбе кротонец Милон. Когда скульптор изваял его статую, Милон сам отнес ее на городскую площадь. Сохраняя этот эпизод в легенде о своем герое, греки отдавали дань не только его искусству борца, но и огромной силе, которая так ценилась ими в человеке.

По уставу античных олимпиад, право поставить свою статую в Олимпии получал только тот, кто трижды побеждал в состязаниях. Число "три" часто становится фатальным и в наши дни. Правда, не числом определяется сегодня спортивный подвиг олимпийцев и не воздвигают уже памятников в честь их побед, но так оказывается, что героем олимпиады называют спортсмена, одержавшего три победы. Героем Шамони стал Хауг. На трех последующих олимпиадах - в Сен-Морице, Лейк-Плейсиде, Гармиш-Партенкирхене - своим высоким искусством в фигурном катании покоряла его соотечественница Сони Хенни.

Но, пожалуй, самые яркие победы были одержаны на послевоенных олимпиадах. Феноменального успеха достиг австрийский горнолыжник Тони Зайлер в Кортина д'Ампеццо, где он выиграл три золотые медали во всех трех видах олимпийской программы по горнолыжному спорту. Это казалось невероятным, невозможным. А в Гренобле его успех повторил французский лыжник Жан-Клод Килли. В этом голубоглазом рыжеволосом парне таилось столько энергии, силы, задора, что никто не мог сравниться с ним на трассе, даже прославленный Карл Шранц. Специалисты отдавали ему предпочтение перед всеми горнолыжниками, в том числе и перед Тони Зайлером. Сам Зайлер говорил: "У Килли есть один плюс в сравнении с остальными горнолыжниками. Он ведет борьбу с отдачей всех сил. Его техника - само совершенство. Просто поразительно, насколько велик его отрыв от всех остальных горнолыжников мира".

Отзвук этих побед был особенно громким, потому что одержаны они были в странах, где горнолыжный спорт - спорт номер один. Для Франции, Италии, так же как и для Австрии, - горнолыжный спорт - это бизнес. Одерживает победу их спортсмен, значит, больший приток туристов, любителей горных лыж на горные курорты страны.

И вот в такой стране, где все внимание сосредоточено на горнолыжниках, где на лыжи встают, едва начав ходить, героиней Белой олимпиады Инсбрука сумела стать представительница непопулярного здесь вида спорта сонетская конькобежка Лидия Скобликова. Она установила абсолютный олимпийский рекорд: четыре (уже не три!) золотые медали из четырех, победив на всех дистанциях - 500, 1000, 1500, 3000 метров. Когда Скобликова в четвертый раз поднялась на пьедестал почета, огромный зал "Тиволи" неистовыми аплодисментами приветствовал спортсменку с четырьмя золотыми медалями на груди.

Французский режиссер Клод Лелюш, снимавший фильм о зимних Олимпийских играх, сказал, когда его спросили, чем привлекла его идея создания олимпийского фильма: "Зимние виды спорта необычайно зрелищны. Конфликтные ситуации, которые заключены в самой природе зимнего спорта, требуют от спортсмена большого мужества и твердой воли. Они раскрывают сущность человека, определяют его характер".

Сигнал к старту - и стрелой уносится лыжник вниз из-за облачных высот. Два с половиной километра проходит он по трассе с резкими поворотами и крутыми спадами со скоростью курьерского поезда. Темной молнией мелькает он мимо зрителей. Одно неверное движение на такой скорости грозит несчастьем. И чтобы победить, когда сотые доли секунды отделяют на финише одного лыжника от другого, приходится идти с известной степенью риска. Здесь нужны смелость и отвага. Сам вид спорта требует от атлета незаурядного мужества.

Конечно, каждому спортсмену, будь то борец или легкоатлет, пловец или лыжник, в стрессовой ситуации соревнований, в момент их наивысшего накала, необходимы собранность, волевой настрой, мужество, чтобы не дрогнуть перед соперником, победить его не только умением, но и силой духа. И разные могут быть обстоятельства, когда от атлета требуется совершить спортивный подвиг. Но согласитесь, горнолыжнику, бобслеисту или прыгуну на лыжах с трамплина иное мужество нужно, чем легкоатлету или пловцу: ему еще нужно преодолеть страх. Отчаянная смелость, приложенная к его совершенному мастерству, позволила одержать Клоду Килли три подряд блистательные победы. Каждый раз отыгрывать у сильнейших горнолыжников мира сотые доли секунды. Поэтому так высоко было оценено мужество французского горнолыжника, и все бесспорно признали его главным героем Олимпиады в Гренобле.

Было бы смешно утверждать, что мужество не нужно спортсменам, представляющим летние виды спорта. В памяти сразу возникает олимпийский стадион Мехико. Кончаются соревнования в беге на 10 000 метров. В напряжением безмолвии следят зрители за бегунами. Сейчас должна наступить развязка. Только кенийцы еще сохранили силы для финиша. Остальным спортсменам каждый шаг дается с трудом, напрягая всю волю, движутся они к финишу, и лишь мужество позволяет им достичь его. Пересекая финишную черту, они без памяти падают на руки врачей и тренеров. Но на летних олимпиадах такие эпизоды редки, зимний спорт чаще требует от своих питомцев проявления мужества.

Я остановилась на некоторых примерах из истории зимних Игр, чтобы показать: красотою подвига, мужеством олимпийцев современные Белые олимпиады не уступают античным. Ее герои следуют высоким идеалам древних греков. Когда Вячеслав Веденин первым пришел на финиш эстафеты в Саппоро, отыграв у соперников то, что фактически нельзя было отыграть, свершив то, чего нельзя было предположить даже в самых радужных надеждах, все были потрясены его подвигом. Невольно мужество Веденина сопоставляешь с мужеством марафонского воина. Современные герои, как и герои древности, идут на подвиг во славу своего народа, во славу своей Родины.

Древние греки поклонялись телесной красоте, силе, ловкости, мастерству, но выше всего они ценили мужество. Мужество определяет и героев современных Олимпийских игр.

Какие бы аргументы ни выдвигались против Белых олимпиад, как бы скептически ни были настроены некоторые против их проведения, теперь уже нельзя остановить их развития. Олимпийские игры живут в сердцах спортсменов и болельщиков, всех тех, кто хоть немного прикоснулся к спорту. Кончается олимпиада, уносят олимпийское знамя со стадиона, все с нетерпением обращают свой взор на столицу следующей, в трепетном ожидании ее открытия.

В период, когда обсуждалась идея организации зимних Олимпийских игр, скептики грозили, что они станут соревнованиями спортсменов лишь Скандинавских стран. Но уже первые Игры разбили их довод: в них участвовало 16 стран. На параде открытия XI Олимпийских игр в Саппоро свои флаги пронесли делегации 35 государств. Некоторые из них представляли один-два спортсмена, но важно то, что отзвук бурь, бушевавших в олимпийских столицах, донесся до совсем незимней Испании, далекой Аргентины, Ирана, где видят снег только на вершинах гор.

И удивительно не их участие, а то, что посланцы незимних стран одерживают блистательные победы на зимних Играх. В Гренобле всех в изумление привел итальянский гонщик Франко Ноннес. Невероятно, непостижимо, но он был первым в гонке на 30 километров, которую в истории Олимпийских игр не выигрывал никто, кроме скандинавов.

Делясь радостью победы после финиша, Ноннес говорил:

- С вечера стало морозить. Я обрадовался: отличная погода! Мороз - это как раз для меня.

Курьезно, не правда ли? Морозная погода как раз для итальянца! Не лучший ли аргумент против всех скептиков Белых олимпиад?

Сенсаций всегда немало на Олимпийских играх. Такой сенсацией посчитали золотую медаль Ноннеса. А в Саппоро другая сенсация. У признанных авторитетов горнолыжного спорта - спортсменов Альпийских стран - золотую медаль в слаломе отбирает испанец Франческо Фернандель Очоа. Когда на табло рядом с цифрой "1" зажглась его фамилия, Очоа в восторге упал на землю и стал от радости целовать снег.

Победы посланцев стран, не знающих зимы как таковой, еще больше привлекают к себе внимание тех, кто еще не решился выйти на олимпийскую лыжню. В Саппоро можно было видеть наблюдателей из Ливана, Турции, Кубы и даже из Бразилии... Но почему "даже"? Ведь присылала же Аргентина своего саночника в Инсбрук и Гренобль, так почему не отправить своих посланцев на XII Олимпийские игры Бразилии. Корреспондент спортивной газеты, издающейся в Рио-де-Жанейро, говорил в пресс-центре, что в его стране вынашивается идея создания в порядке эксперимента 2-3 команд по хоккею с шайбой. Не знаю, насколько это достоверно для Бразилии, но хоккеем "заболели" многие страны. Когда мы приехали из Саппоро в Токио, нас удивил царивший там ажиотаж по поводу предстоящих матчей советской сборной с национальной командой Японии. Билеты выискивали, выпрашивали, доставали так же, как в Москве в дни приезда канадских профессионалов.

За полвека изменилось отношение к зимним олимпиадам и в тех странах, которые вначале спокойно отнеслись к организации их. Интересна в этом плане моя беседа с гостем олимпиады Боби Флетчером, с которым мне удалось встретиться незадолго до отъезда из Саппоро. Я его спросила, что он считает самым характерным и значительным в зимних Олимпийских играх. На что он ответил:

- Самым характерным я нахожу то, что Белые олимпиады изменили само понятие "зимний спорт" и раздвинули его границы.

Позвольте мне привести один любопытный факт, - обратился он ко мне. - Он касается одной из страниц моей жизни, но имеет далеко не частное значение.

В 1924 году, после окончания Олимпиады в Шамони, мы с супругой совершили поездку по Европе. Среди стран, которые мы посетили, была и Голландия. Мы встречались с разными людьми, среди них были и такие, которые считали себя любителями спорта, но никто из них даже не слыхал о зимних Олимпийских играх. А когда я рассказывал о них, они говорили: "Это не для нас!"

И вот теперь здесь, в Саппоро, я вижу целую колонию голландцев: более трех тысяч туристов, оставив свой дом, свою работу, прилетели на другой край земли, считая это важным и необходимым для себя делом. А в самой Голландии многие учреждения, фирмы, магазины, школы построили свою работу так, чтобы дать возможность людям смотреть телепередачи из Саппоро. Это и понятно: ведь страна тюльпанов вырастила небывалый урожай выдающихся конькобежцев, стала страной зимнего спорта. И это, бесспорно, сделали Олимпийские игры.

Но более существенным и значительным является то, - закончил Боби Флетчер, - что Игры - лучшее средство для сближения молодежи мира, для укрепления в сознании миллионов людей идеи, которую проводит в своей политике ваша страна: все вопросы на этой планете можно решить мирным путем, в согласии и дружбе...

Я думаю, что это самый веский аргумент в пользу зимних олимпиад и вообще Олимпийских игр. Ответ всем скептикам и противникам их. Идея мира, дружбы, единства народов, идея, послужившая причиной возрождения Игр, близка и понятна всем людям на земле. Поэтому так охотно Советский Союз участвует в них.