Тройка Петрова против своих предшественников

Я рассказываю в этой книге о лучших тройках в истории команды ЦСКА. Думаю, что все эти звенья - тройки Боброва, Альметова, Фирсова - имеют основания считаться украшением нашего хоккея. Я попытался устроить заочный турнир троек Боброва и Альметова. Теперь хотелось бы свести их с самым молодым, но уже отлично зарекомендовавшим себя звеном - с тройкой Петрова. С тройкой, подхватившей эстафету ветеранов и стремительно помчавшей эту эстафету дальше.

В чем сила звена Петрова?

В чем конкретно, в каких тактических и технических компонентах, слагаемых хоккея превосходит оно своих предшественников - тройки Боброва и Альметова?

При всем моем восхищении Валерием Харламовым, которому не составляет труда обвести сразу двух-трех соперников, при самой высокой оценке незаурядного индивидуального мастерства Бориса Михайлова и Владимира Петрова, отдавая должное искусству их броска, паса, финта, своевременности и точности передачи шайбы, понимая все это, я все-таки не могу утверждать, что по степени технического искусства они уже превосходят простившихся с хоккеем ветеранов. Да и тот же Старшинов обладает сегодня более обширным технико-тактическим арсеналом. Анатолий Фирсов, бесспорно, сильнее Харламова. Володя Викулов как мастер ни в чем, разумеется, не уступает своему коллеге Борису Михайлову. Однако... звено Петрова, бесспорно, сильнее всех других звеньев не только нашего хоккея.

Но может ли быть звено сильнее других, если хоккеисты, его составляющие, уступают в техническом оснащении своим коллегам из других троек? Безусловно, может. И я постараюсь это обосновать.

До сих пор я сравнивал техническое совершенство хоккеистов, так сказать, абстрактно, вне времени, без учета скоростного маневра, без учета темпа -без учета тактики и стиля игры.

Локтев - Альметов - Александров

Михайлов - Петров - Харламов

Звено Петрова пошло дальше своих предшественников прежде всего в объемности работы. Не было еще у нас тройки, где бы форварды могли постоянно, челночно, все вместе двигаться от одного лицевого борта к другому. Работать непрерывно, без устали. Источник силы этого звена заключается в беспощадности хоккеистов к самим себе. Они не только катаются здорово, но и воюют отменно. Они как "ваньки-встаньки". Их бьют, толкают, прижимают к бортам так, что трещат кости, а они все равно держатся на ногах, все равно по-прежнему неустрашимо рвутся к воротам соперника, по-прежнему стремятся играть, добиваться своей цели. Их жажда, их интерес к хоккею, в основе которых заложена превосходная атлетическая подготовка, позволяют им без устали предлагать себя, без устали искать оптимальные варианты развития атаки, без устали, наконец, жертвовать собой. Эти молодые хоккеисты разрешают себе отдыхать лишь тогда, когда садятся на скамейку запасных: на поле они всецело отдаются игре и не отдыхают ни секунды. Михайлов, Петров и Харламов твердо убеждены, что любое движение, любая инициатива не бывают в хоккее напрасными, лишними, ненужными. И что интересно, именно в скоростном маневре, в жарких схватках силового единоборства, когда надо быть беспощадным к себе, они получают внутреннюю удовлетворенность. Кстати, во время турне по Канаде в канун нового, 1970 года, когда зарвавшегося противника, действующего грубо против наших ребят, требовалось укротить, то мы, тренеры, такое задание поручали этому звену и особенно Борису Михайлову. И они не только умело приводили противника в чувство, но делали это с этакой залихватской улыбкой, с удовольствием, зная, что они рискованными для своего здоровья действиями оберегают товарищей, заставляя противника отступить.

В хоккей играют разные команды, и действия одной не похожи на действия другой. Можно играть красиво, изящно, вызывая аплодисменты на трибунах, но... как правило, такая ваша игра нравится и... сопернику. Он довольно легко разгадывает ваши замыслы и успевает построить надежную оборону своих рубежей.

Иначе действуют Михайлов, Петров и Харламов. Красота, изящество, порой так привлекающие в их манере, - для них дело десятое. Для этой тройки важнее всего темп, скорость атаки, и именно потому ее игра крайне неудобна для соперников - противник обороняется в спешке, в суматохе, ему не хватает времени разобраться в происходящем, уловить направление атаки.

Но мастера из тройки Петрова пошли дальше и в некоторых аспектах технико-тактического мастерства.

Возьмите обводку Харламова, ведь она ничуть не похожа на обводку даже Анатолия Фирсова. Валерий вносит свои, новые элементы в самые разнообразные финты. Для противоборства с Харламовым противник должен обязательно страховать опекуна, "отвечающего" за армейца. Харламов старается так обыграть опекуна, чтобы за его спиной оставался не один, а два соперника. Валерий обходит противника по кратчайшему пути, напрямую, в лоб. У него нет никаких длиннот, и он не просто стремится сохранить шайбу у себя, а ищет и находит наиболее острые продолжения атаки. Но если около Валерия не только его опекун, но и другой защитник, который страхует своего партнера, то это, стало быть, значит, что кто-то из наших игроков остался один, без присмотра, и, следовательно, нам легче забить шайбу, ибо на других наших хоккеистов соперников уже не хватает, и мы можем пасом перевести игру на тот фланг, где открывается наш свободный игрок.

Надо отдать должное Харламову - у него прекрасная ориентировка, и он прекрасно владеет искусством паса в сложной обстановке. Валерий умеет отдать шайбу партнеру неожиданно, в ходе обводки. Атакует ворота из самого неудобного положения. К положительным качествам Харламова относится и его поразительная живучесть. Он умеет терпеть, но умеет и дать сдачу - разумеется, в рамках правил. Валерий настоящий атлет, от которого я ни разу не слышал, что ему больно, тяжко. И чем острее игра, тем разгоряченнее становится его лицо, и тем острее его жажда борьбы, и тем опаснее и сильнее играет он и рвется к победе.

У Бориса Михайлова - своя изюминка, обусловленная его способностью добавлять, внешне это не обнаруживая, скорость в ходе обводки. У него настолько непримиримый, бойцовский характер, что нет на свете защитника, который мог бы его остановить. Борис исключительно целенаправленный хоккеист. Нашего форварда отличает не только большая сила и высокий класс, но и громадная вера в свои силы и свое мастерство. Потеряв шайбу, Михайлов немедленно начинает бороться за нее и настолько твердо убежден в том, что он сильнее соперника, что эта вера как бы передается его опекуну, парализует его волю, и Михайлов снова выигрывает шайбу. Твердый, кремневый характер Бориса компенсирует его игровые минусы. Он никогда не жалеет себя. И умение идти на единоборство с соперником, твердость в этом единоборстве делают его одним из самых острых и результативных нападающих нашего хоккея.

Петров по объему своей работы в игре не уступает даже Старшинову. Но, кроме этого достоинства, у Володи есть одно драгоценное качество, которого не было у многих наших ветеранов, в том числе и у выдающихся хоккеистов. Петров очень тягуч, очень цепок. Он умеет прилипать к сопернику и долго, очень долго, настойчиво и терпеливо бороться за шайбу. Именно поэтому он зачастую выигрывает, казалось бы, безнадежно проигранные шайбы. Его сила проявляется не только в жестком единоборстве, но и в умении игнорировать толчки, ушибы, удары соперника, если впереди цель. Именно здесь следует искать объяснение необычайно высокой результативности нашего центрального нападающего. Он умеет контролировать шайбу в самой горячей ситуации, находя наиболее благоприятный момент для поражения цели.

Когда формирование звена еще только начиналось, мы - и тренеры, и сами молодые спортсмены - встали перед весьма сложной проблемой. Как строить игру? Какие принципы хоккея должны быть определяющими в игровом почерке звена, что должно стать козырем новой тройки? Михайлов, Петров и Харламов не умели в то время играть в сложный, строгий и классический хоккей. У них не было еще на вооружении скрытного и неудобного для соперника паса. Шайбу друг другу они часто передавали небрежно, с ненужной силой и несвоевременно - ударом, заимствованным из увиденного ими профессионального хоккея.

Можно было, конечно, пойти по традиционному пути. Создать ребятам условия для освоения искусства паса - пусть и за счет некоторой потери в темпе, - а потом снова вернуться к высоким скоростям.

Но мне жаль было терять год, а может быть, и два.

И мы решили пойти по другому, как мне казалось, кратчайшему пути. Решили построить игру тройки на том, что в первую очередь составляет силу звена, силу всех трех хоккеистов. Мы решили строить действия тройки на их высоком скоростном порыве, на большом объеме работы, на использовании главного достоинства хоккеистов. Мы потребовали, чтобы каждый из трех работал без устали, постоянно искал, даже не владея шайбой, наиболее опасное продолжение атаки, чтобы у каждого хоккеиста всегда были два открытых партнера, свободных от опеки.

Тренеры разработали для молодой тройки немало интересных, как нам кажется, упражнений, направленных на освоение точного, своевременного и внезапного паса, однако в первую очередь мы все-таки беспокоились о тактическом мотиве игры, о таком общем плане действий звена на площадке, который звал бы трех этих спортсменов к настоящему, большому хоккею.

Мы у себя в клубе ведем точный учет действий троек. В частности, мы предъявляем довольно высокие требования к игрокам, которые ведут атаку с ходу. Хоккеист, ворвавшийся с шайбой в зону, должен, считаем мы, идти непосредственно к цели, обязан сразу же угрожать взятием ворот. Тренеры ЦСКА располагают точными данными, кто сколько раз сыграл "вкругаля" - покатился по свободному участку льда, а кто, не жалея себя, пошел прямо на соперника.

Так вот, бесстрастные цифры свидетельствуют, что звено Петрова в тактическом плане играет сегодня значительно острее своих предшественников, опережая играющие рядом звенья.

Высокое тактическое мастерство позволило новой тройке играть без компенсации, без страховки друг друга.

Если мы бы поручали нашему центрфорварду Петрову оставаться во время атаки на рубеже синей линии, то это было бы возвратом к хоккею минувших лет.

И потому мы даем Владимиру иное, связанное с большим риском задание: во всех случаях идти на ворота, добивать шайбу или подхватывать ее у лицевого борта, вступать в единоборство и в углах площадки, если он ближе к шайбе, чем его партнеры. Впрочем, должен отметить, что и Михайлов и Харламов всегда могут заменить на первой стадии обороны своего центрального нападающего.

Формирование нового звена - это всегда поиск. Нельзя нам, тренерам, руководствоваться лишь прежним своим собственным опытом. Нельзя идти по тем же путям, по которым мы шли раньше, даже если они приносили нам победы.

И если бы Петров и его партнеры учились играть так, как играли в свое время Александр Альметов и его товарищи, то нынешние мастера были бы лишь копией своих замечательных предшественников, а ведь жизнь не принимает повторов, и новые веяния побеждают все пережившее свое время.

Вот почему нам предстояло начать все заново.

Каждая тройка - принципиально новое звено, непохожее на те, что уже сложились. Конечно, это пока не столько утвердившийся принцип, сколько желанный идеал.

Но ведь стремиться нужно к идеалу!

При формировании звена большую помощь Борису, Володе и Валерию оказал опытный защитник Виктор Кузькин. Я вспомнил сейчас о Викторе потому, что у его товарища по обороне Владимира Брежнева было много сомнений относительно перспективности нового звена, где на место многоопытного мастера хоккея Вениамина Александрова поставили совсем юного Харламова.

Как человек благожелательный, как большой и опытный хоккеист, Кузькин и на тренировках и во время матчей делал все возможное, чтобы поддержать атаки молодых, помочь их становлению. Может быть, любители хоккея вспомнят, как в первые месяцы совместной игры с молодыми нападающими рвался Виктор в зону атаки, чтобы увлечь, повести за собой своих младших товарищей. Немаловажную роль в возмужании будущих чемпионов мира сыграло и редкостное умение Кузькина сживаться с новыми товарищами - и не только на хоккейной площадке, но главным образом в быту. Известно, что Виктор не имеет в команде недругов, что он со всеми в прекрасных отношениях, что у него никогда не бывает конфликтов (сейчас я начинаю даже постепенно поругивать Виктора за это, не нравится мне его излишняя доброта и склонность к всепрощению, которая довольно часто проявляется и в матчах с жестоким соперником).

Мы вынуждены были какое-то время не ставить в звено Петрова Владимира Брежнева, чтобы дать понять ему, что и без него, с одним лишь опытным мастером тройка быстро поднимется к высотам мастерства.

Напомню, что на чемпионате мира в Стокгольме в 1969 году вместе с молодым звеном успешно играл еще один опытный мастер, человек высокой культуры и доброго отношения к младшим товарищам, ветеран сборной СССР Виталий Давыдов.

Я писал в книге "Хоккей грядущего", что будущее нашей игры вижу в уплотнении хоккея, в его интенсификации. За единицу времени хоккеисты будут большее число раз исполнять важнейшие тактико-технические приемы игры: к их числу относятся острая передача шайбы партнеру, обводка, завершающие броски, добивание шайбы, отскочившей от вратаря или защитника, оборонительные приемы, силовое единоборство, ловля шайбы на себя.

Михайлов, Петров и Харламов быстрее других начали осваивать этот новый хоккей. В зоне соперника они не разыгрывают подолгу шайбу на флангах, не избегают риска - напротив, сами ищут единоборства с противником. Молодые наши нападающие стараются использовать преимущества скоростного прорыва в зону соперника, стремятся не дать ему возможности прийти в себя после паники.

Они ценят время в хоккее.

На любой бросок по воротам и особенно на бросок защитников "команда" Петрова реагирует весьма энергично, стремясь непременно добить шайбу, создать помехи вратарю, закрыть его в момент броска. Отдав шайбу партнеру, Борис, Владимир и Валерий не успокаиваются, они в постоянном движении, в постоянном поиске. Звено рвется к воротам соперника, потому что хорошо знает, что именно там победа, там успех.

Тройка не ищет покоя в хоккее, никто из боевой троицы не перекладывает черновую работу на плечи партнеров.

А что касается передач шайбы друг другу, что касается острых, осмысленных и неожиданных пасов, то... То, право же, сейчас наши молодые форварды освоили это искусство превосходно. И их пасам, их умению внезапно изменить направление атаки завидуют самые лучшие хоккеисты. Да, теперь тройка передает шайбу друг другу столь же умело, как и мастера наших ведущих звеньев. И так же часто обстреливает ворота.

Но присмотритесь внимательнее к их броскам и к их передачам шайбы. Находясь в зоне соперника, Петров и его партнеры всегда думают в первую очередь о броске, о взятии ворот.

И потому их соперникам защищаться особенно тяжело: у них нет времени организовать свою оборону.

Володя Петров и Борис Михайлов сейчас стали лучше всех других наших прославленных чемпионов играть в численном меньшинстве, и у защитников ЦСКА или сборной Советского Союза, выходящих защищаться против численно превосходящих сил соперника вместе с Петровым и Михайловым, появляется дополнительная уверенность в успешном исходе обороны.

Как правило, четыре наших хоккеиста успешно выдерживали штурм пятерых соперников, и именно потому мы со временем почувствовали, что можем обороняться неполным комплектом игроков. И это подтолкнуло нас к выводу, что главным в тактике построения обороны, связанной с так называемой длинной контратакой, должно быть наличие у нас свободного, "лишнего", не занятого в обороне игрока, маячащего на рубеже красной линии.

Поскольку эта новинка в обороне была связана с мастерством хоккеистов, составляющих звено Петрова, то теперь эта маленькая команда во всех матчах защищается вчетвером. Оборона ведется не количеством, а уже качеством. Это, по моему убеждению, новый поиск решения многих тактических с интересной перспективой задач. Харламов высылается дозором вперед, в среднюю зону. Мы предоставляем сопернику интересную с нашей, разумеется, точки зрения задачу - атаковать ли впятером, или отрядить кого-то на опеку Харламова.

В соответствии с новой идеей игры Валерий в начальной фазе обороны догоняет соперника, опекает его, борется за шайбу, а вот далее он должен "прятаться" за спиной "своего" защитника, быть его тенью. В зависимости от игровой ситуации Харламов может иногда помогать своим защитникам, но главная его задача, главное призвание - атака, резкая и внезапная контратака. И потому, едва только наша команда овладевает шайбой, Харламов немедленно бросается вперед, чтобы где-то у красной линии получить шайбу и оказаться на острие атаки.

Результаты игры по такому плану очевидны: думаю, что любители хоккея не вспомнят матча, когда бы Петров, Харламов или Михайлов не имели бы несколько выходов один на один с вратарем соперника.

Вот так и получилось, что дебютанты стали лучшими в нашей сборной команде на чемпионате 1969 года в Стокгольме, лучшими среди лучших - многократных чемпионов мира.

Но ни один из трех, насколько я знаю, и не считал в те дни, что их тройка - лучшая в национальной команде, никто из новичков сборной СССР и подумать не мог о своем ведущем положении, о том, что звено стало лидером национальной сборной.

Но шло время, звеном заинтересовались, о нем стали много писать, начали складывать едва ли не легенды. У ребят постоянно берут интервью, приглашают их выступить на страницах газет или журналов. Это, конечно, хорошо, интересно, заманчиво, но однажды мне показалось, что у молодых появились первые - слабые, правда, пока - признаки если и не зазнайства, то любования собой. И я поспешил сказать ребятам, что если они мечтают о долгом и стабильном успехе, то должны остаться такими, какими были у истоков своего успеха, - трудолюбивыми и скромными. Правда, сколько-нибудь серьезные опасения у меня были относительно только одного хоккеиста. Ни Михайлов, ни Харламов не склонны ни к каким проявлениям самодовольства или к переоценке своих возможностей. Ну, а с Петровым мы поговорили специально. Не только я. Но и его партнеры по звену. Те, без кого его успех невозможен.

Сейчас оснований для опасения у нас стало меньше.

Думаю, что молодое звено не раз еще порадует любителей спорта искрометной, творческой, блистательной игрой.