Все ли может тренер?

Осенью 1969 года группа спортсменов готовилась к выступлению в Политехническом музее перед большой аудиторией слушателей.

За несколько минут до начала ко мне подошел наш весьма авторитетный футбольный обозреватель Лев Иванович Филатов и спросил:

- Как вы считаете - все ли может тренер?.. Все ли ему подвластно?

Тогда я не успел подробно ответить на этот вопрос, который показался мне несложным. Да и ответ представлялся однозначным. И потому я сказал только, что тренер, в моем понимании, все может и все должен уметь делать.

Сейчас я хочу вернуться к этому вопросу.

Хочу подробнее поговорить о роли тренера. И не только потому, что это моя профессия. Тренер - наставник спортивной команды, и неважно, профессионал он или общественник, - это профессия многих тысяч людей.

Хотел бы поспорить с той точкой зрения (находящей, кстати, все чаще место и на газетной полосе), будто бы футбольный - да и всякий, видимо, другой - тренер не может существенно влиять на судьбу спортсмена. С точкой зрения, утверждающей, что спортсмен воспитывается практически самостоятельно, что он сам постигает технические и тактические новинки, сам приучается творчески мыслить и потому наибольшего успеха добиваются те мастера, которые умеют глубоко проникать в суть, смысл происходящего и умеют находить правильные решения без подсказки со стороны спортивного наставника.

Да, тренер помогает спортсмену, соглашаются приверженцы этой точки зрения, но вмешаться в его судьбу он не может.

Происходит элементарная подмена понятий. Причина выдается за следствие.

Да, верно, успехи гарантированы лишь тому спортсмену, который творчески воспринимает спорт, творчески готовится к соревнованиям, умеет размышлять, сопоставлять, анализировать различные факты и явления. Умеет думать.

Но разве это искусство приходит с молоком матери? Разве не учат парня этому в школе, в институте, на работе? Разве не учат его на тренировках?

Ведь это и есть главная моя задача: так подготовить юношу, вырастить, воспитать такого мастера, чтобы он мог, в конце концов, обходиться и без моей помощи и подсказки. Чтобы он думал о спорте, о хоккее со мною на равных. Чтобы навыки творческого отношения к игре он бережно переносил и на свое отношение к работе или учебе.

И если два равно одаренных паренька приходят в разные команды, и один из них через пять лет становится чемпионом страны, мира, а другой так и остается лишь подающим, или, точнее, подававшим, надежды спортсменом, то разве не различием в педагогическом искусстве тренеров следует объяснять непохожесть этих двух судеб?

Нет, нет, я не обольщаюсь. Тренер может столько же, сколько любой другой учитель, педагог. Ну, может быть, чуточку больше, ибо наши хоккейные ученики отличаются самой страстной любовью к своему "предмету".

Я думаю, что профессия тренера, так же как и любая другая, покоится на глубоких теоретических знаниях, на большом жизненном опыте, на длительной практической деятельности, на освоении всех тех предметов, которые необходимы, как сумма слагаемых, для глубоких, творческих педагогических и политических знаний советского человека-специалиста.

Так что же входит в круг обязанностей тренера? Где начинаются и где оканчиваются его права?

Классный спортсмен - я исхожу из собственного опыта - может быть воспитан главным образом лишь в процессе объемного, интенсивного и творческого труда. Любая тренировка - это не только научно обоснованный подбор ряда упражнений, не только рационально построенное учебное занятие, но это вместе с тем необходимое звено в многолетней цепи поисков и решений, где тренер представляется мне центральной фигурой. Ведь именно он обязан придумывать, изобретать, приносить на каждое занятие новые тренировочные упражнения. Не позаимствованные из чужого учебника, а свои - выношенные и выстраданные. И здесь я как тренер должен исходить не только из собственного вкуса и собственных пристрастий, но и учитывать, для кого это упражнение предназначено.

Прежде всего тренер мысленно представляет себе, чего он хочет добиться этим новым тренировочным упражнением, а потом, в процессе тренировки, требует от спортсменов исполнения своего замысла: проливает пот, не жалеет энергии, сил, чтобы объяснить спортсмену, как нужно тренироваться для освоения того или иного элемента хоккея.

И именно он, тренер, должен подобрать спортсмену нужную, соответствующую его склонностям и темпераменту роль, найти наиболее интересное игровое амплуа. Именно тренер, обнаружив определенные задатки у спортсмена, должен помочь своему подопечному развить эти его способности.

Я как-то прочитал, что известный наш футболист Михаил Месхи, блиставший несколько лет назад и в тбилисском "Динамо", и в сборной СССР, сам изобрел свой знаменитый финт.

Не думаю, что Михаилу не помогали его тренер и товарищи по команде. Убежден, что тренер давал немало советов, подбирал необходимые тренировочные упражнения, создавал условия, чтобы Месхи мог раскрыть свое дарование. Однако допустим на минуту, что Михаил осваивал и совершенствовал свой самобытный финт отдельно ото всех, без чьей-либо помощи. Но ведь и при таком допущении мы не можем забывать, что этот технический прием обводки соперника был всего лишь одним из многих элементов технического арсенала Месхи и базировался на солидной основе, которая накапливалась, конечно же, с помощью многих тренеров, работавших в разное время в содружестве с талантливым форвардом.

И если мы говорим о мастерстве спортсмена, было бы наивным забывать, что практически все здесь определяется трудолюбием мастера и искусством тренера.

И когда Лев Иванович Филатов сказал, что если футболист не реализует одиннадцатиметровый удар, то в этом трудно винить тренера, я с ним не согласился. Вчера футболист забил гол, а сегодня - нет: есть ли здесь вина тренера? Да, есть. Тренер должен был сегодня доверить не ему, а другому футболисту одиннадцатиметровый. Должен был правильно оценить физическое и нервное состояние спортсмена. Обязан был психологически подготовить своего воспитанника к дуэли с искуснейшим вратарем соперников.

Сегодня в большом спорте уровень технической оснащенности спортсменов позволяет им решать и более сложные задачи, и потому на первый план выходят зачастую волевые, нравственные качества мастера. А мы, тренеры, - должен сказать и о собственных разочарованиях - порой допускаем огромную ошибку, когда даем спортсмену оценку, исходя лишь из его спортивных показателей, когда смотрим, как он играет и восхищаемся его игрой, и забываем о чисто человеческих недостатках мастера. Думаю, что чаще всего именно здесь и таится наша ошибка в общей оценке спортсмена.

Мы не можем, не имеем права судить о спортсмене, учитывая лишь его спортивные показатели. Нам важен не только и не столько хоккеист, сколько человек.

Многие зарубежные специалисты порой удивляются, что в нашу сборную не попала какая-то "звезда". В частности, в Стокгольме в 1969 году нас спрашивали, почему не приехал Виктор Коноваленко, и мы объясняли, как смотрим на подбор национальной команды, но об этом я уже говорил в начале книги.

И я думаю, что не совсем верно поступают журналисты, которые выступают с очерками о ведущих мастерах, не посоветовавшись предварительно с тренером команды. Они расписывают на все лады нападающего или защитника и не интересуются при этом, как ведет себя их герой в коллективе, помогает ли он тренеру или, напротив, мешает, ладит ли с товарищами.

Советские тренеры, спортивные педагоги решают единую и главную для всего нашего общества задачу - вырастить, воспитать юношу не только как хорошего футболиста, легкоатлета, но и Человека.

Часто тренеры футбольных или хоккейных команд атлетическую подготовку своих подопечных доверяют вести легкоатлету: он руководит занятиями, связанными с совершенствованием скорости, прыгучести футболистов или хоккеистов. Специалист-гимнаст проводит гимнастическую, акробатическую часть урока, специалист по тяжелой атлетике помогает тренеру в проведении занятий со штангой. Не думаю, что это разумно. Убежден, что лучше всех свою аудиторию, своих ребят, их потребности, их сильные и слабые стороны знает хоккейный тренер. И думаю, ему не сложно самому подобрать наилучшие, с его точки зрения, тренировочные упражнения из гимнастики, легкой или тяжелой атлетики или пойти, наконец, на консультацию к специалистам других видов спорта, посоветоваться с ними, побывать на их занятиях. Но проводить тренировки в своей команде обязаны мы сами. Никому, ни на одну минуту, пока он жив и здоров, хоккейный тренер не может поручать проведение занятий по каким-либо другим, подсобным для нас видам спорта.

Нелегка профессия тренера. Часто в работу тренера вмешиваются так называемые меценаты, руководители обществ или ведомств. Они навязывают тренеру свои идеи, заставляют его выставлять на матч тот состав, который, по их, в сущности, весьма поверхностному мнению, наиболее удачен. Конечно, к советам со стороны стоит прислушиваться. Подчас можно услышать дельное мнение. Но советчиков в спорте, особенно в футболе или в хоккее, много; здесь, как и в киноискусстве, решительно все считают себя специалистами, и потому тренер следует, конечно, не этим часто противоречивым советам: у него должна быть своя принципиальная линия, определенная концепция игры, свой идеал. И если мы говорим о помощниках тренера, то лучшими его консультантами по составу, по организации учебно-тренировочного процесса являются спортсмены, верхушка команды - мастера, опытные, думающие, прекрасно подготовленные теоретически, больше всех заинтересованные в успехе команды. Те спортсмены, которые завтра будут тренерами большого коллектива.

А. И. Чернышев и А. В. Тарасов

Подчас тренеры обижаются, что определили состав команды по совету авторитетных руководителей, а после проигрыша опять получили нагоняй. А на что здесь жаловаться? На кого? Зачем поступились своим мнением? Хотели снять с себя часть ответственности, если матч будет проигран?

Думаю, в победах коллектива не последнюю роль играет тренер. Если команда выиграла, так не значит ли это, что именно он, тренер, правильно определил состав, наилучшим образом подготовил команду в физическом отношении, избрал верный тактический план, наконец, психологически настроил игроков на победу. Не значит ли это, что в ходе боя тренер правильно вел матч, удачно чередовал звенья, при численном неравенстве выпускал на поле нужных спортсменов. Это тренер увидел слабости соперника, нашел контрмеры, нацелил внимание своих игроков на уязвимые места конкурента. Два очка принесли клубу хоккеисты, выходившие на лед, но руководил ими тренер, он готовил спортсменов к выполнению задачи и вел их к победе.

В любой области, в любой сфере есть хорошие и плохие специалисты. Так и среди тренеров есть и сильные и слабые работники. И неверно, мне кажется, давать нелестную оценку всему корпусу тренеров, даже если на вашем жизненном пути встретились три плохих тренера. Не оптимистичнее ли допустить мысль, что вам не повезло, что есть иные специалисты спорта и что свет не сошелся клином на тренерах слабых, не особенно квалифицированных. Считаю, что для пользы общего дела нецелесообразно принижать при первом же удобном случае роль тренеров. Нам еще немало нужно поработать, чтобы поднять их авторитет.

Я, разумеется, против того, чтобы хвалить, ублажать нашего брата; самая большая похвала и самая высшая оценка деятельности тренера - успех его команды, воспитание спортсменов мирового класса.

Не подумайте только, что я против критики тренеров, мне уже приписывали этот недостаток, но критика должна быть деловой.

Знаю, что для некоторых журналистов мотивы моей, в частности, деятельности непонятны и просто неприемлемы. Я всегда готов ответить на любые вопросы, готов поспорить. К сожалению, меня мало спрашивают, меня чаще просто обвиняют в тех или иных недостатках, ошибках, промахах.

Осенью шестьдесят девятого года один из работников спортивной редакции Центрального телевидения сделал мне великолепное предложение:

- Давайте устроим вашу встречу с кем-нибудь из крупнейших журналистов. Вы поспорите, подискутируете, вопросы будет задавать не журналист, а тренер, и телезрители с удовольствием послушают такую беседу. Согласны? Если да, предлагайте оппонента.

Я предложил самого популярного нашего комментатора и одного, кстати, из моих суровых критиков - Николая Николаевича Озерова.

У него была превосходная возможность публично высказать все свои недоумения по поводу того или иного решения Тарасова, прекрасная возможность поспорить, обсудить острые вопросы нашего хоккея.

А Николай Николаевич от встречи отказался.

Впрочем, тренеры уже привыкли - если побеждает команда, то все почести адресуются только спортсменам, как будто бы тренер и ни при чем, а если клуб проигрывает, то виноват в первую очередь тренер.

Со второй посылкой я согласен, а вот с первой...