Глава VIII. День Первый

Первый день Олимпийских игр

В первый день Олимпийских игр никаких состязаний не было. Весь он был посвящён различным подготовительным церемониям и жертвоприношениям. Атлеты, вместе с родственниками и друзьями, приносили жертвы у алтарей тех богов, которых они считали своими покровителями.

- Скорее, скорее, Гефест, мы опоздаем!

- Не опоздаем, молодой хозяин. Ещё солнце не взошло!

Рано утром началась первая церемония - торжественные испытания атлетов. Затаив дыхание Лин смотрел на брата, стоявшего вместе с другими участниками перед статуей Зевса Клятвенного, которому приносились обещания. В правой руке бог держал молнию - это было предупреждением для тех, кто вздумал бы дать ложную клятву.

Блеснул нож, упал, обливаясь кровью, принесённый в жертву кабан. Каллий первым выступил вперёд. Склонив голову, он протянул руки к грозному божеству и громко сказал:

- Я, Каллий, сын Арифрона, афинянин, подтверждаю перед Зевсом, что тренировался, как требуют древние традиции великого праздника. Торжественно клянусь в том, что для достижения победы не буду употреблять неправильных приёмов.

И все атлеты повторили эти слова. А после них к статуе подошли судьи. Ещё раз они напомнили, что в Играх запрещается участвовать тем, кто был когда-нибудь осуждён или уличён в нечестном поступке. Запрещается также убивать противника, прибегать к незаконным приёмам и спорить с судьями. И каждый из судей, подняв руки, произнёс:

- Клятвенно обещаю, что буду выносить свои решения честно и неподкупно!

Лин с гордостью смотрел на Каллия.

- Он самый красивый из всех, правда, Гефест? - шепнул он.-

- Да, молодой хозяин, Каллий, сын Арифрона, достойнейший из молодых атлетов!

Два человека внесли и поставили столб с прибитой к нему выбеленной доской. На ней, для общего сведения, распорядители написали имена всех, допущенных к соревнованиям.

Лину захотелось ещё раз увидеть имя брата, и он подошёл поближе к доске. Да, там, среди других имён, чётко стояло:

Между тем собравшиеся у статуи Зевса Клятвенного начали расходиться. Окружённый друзьями Каллий подошёл к Лину.

- Вот, друзья, - сказал он, - мой младший брат!

- Молодец! - вскричал высокий белокурый Ликон. - Ты, конечно, будешь таким же, как наш Каллий, когда вырастешь?

- Наверное, ты уже и сейчас отличаешься в палестре? - спросил Теллеас.

- А в каком виде спорта ты особенно силён? - заинтересовался Датон.

Лин сконфуженно опустил голову.

- Не смущайте его, друзья, - остановил приятелей Каллий, - он ещё мальчик. Но я уверен, что он не посрамит ни чести отечества, ни имени отца, когда придёт время. А теперь пойдёмте. Я хочу принести жертвы и дать обеты у алтарей Аполлона и Артемиды. Пусть бог искусств и его сестра, богиня-охотница, будут ко мне благосклонны.

Обняв Лина за плечи, Каллий пошёл по одной из аллей, а за ними весёлой толпой двинулась молодёжь. Позади всех шёл Гефест, ведя предназначенных в жертву белых ягнят.

Принеся жертвы Аполлону и Артемиде, юноши направились к статуе Милона Кротонского с тем самым гранатовым яблоком в руке, которого ни один силач не мог у него отнять.

- Не хочешь ли попробовать проделать любимую шутку Милона? - спросил у Лина Датон.

- Какую?

- Он прижимал к боку часть правой руки от плеча до локтя, а от локтя вытягивал её прямо вперёд, так чтобы большой палец был наверху и поднят кверху, а остальные прижаты друг к другу. И никто, как ни старались силачи, не мог отделить от других пальцев его мизинец...

- Здорово!

- Давай попробуем?

- Ну уж нет, - засмеялся Лин, - лучше не стоит! Ты, пожалуй, оторвёшь мне мизинец!

- Ну, ладно. Отложим это до следующих Олимпийских игр. За это время ты должен стать не слабее Милона. Идёт?

- Идёт! - поддержал шутку Каллий. - Я сам буду тренировать его!

Все весело рассмеялись.

Весь день ходил Лин с Каллием от алтаря к алтарю, от одной статуи известного в прошлом олимпионика к другой. Всем приносились жертвы, у всех просили помощи и удачи.

Каллий и Лин у предсказателя

- Каллий, - сказал один из спутников, - пойдём к Критию. Говорят, он лучший из всех предсказателей!

Седой, сгорбленный, одетый в тёмный хитон Критий пристально посмотрел на склонившегося перед ним юношу.

- Тебя ждёт удача, о Каллий, сын Арифрона! - изрёк он. - Листья оливы увенчают твой лоб. А ещё через несколько лет удача придёт и к отроку, плечи которого обнимает твоя рука!

Поблагодарив оракула и вручив ему золотую монету за такое прекрасное пророчество, Каллий отвёл Лина в сторону.?

- Ты слышал, брат мой? - серьёзно, как взрослому, сказал он. - Твоя семья и твоё отечество будут ждать исполнения слов оракула!

- Я... я постараюсь, Каллий!.. - прошептал Лин.

- А теперь, друзья, - обратился Каллий к спутникам, - пора отдохнуть. Завтра рано утром начнутся состязания на колесницах. Ступай к себе, Лин, ложись и помни всё, что видел и слышал сегодня.

В палатке было темно и душно. Приподняв край полотнища, Лин задумчиво смотрел на крупные мерцающие звёзды.

"Как же быть? - думал он. - Я не могу обмануть доверие брата, надежды отца... Но ведь это так трудно - тренироваться изо дня в день целые годы, как делал Каллий... А мне больше нравится играть на флейте или читать прекрасные строки Гомера. Но отец говорит, что нельзя служить отечеству, не развив гимнастикой храбрость, силу и энергию... Как же быть?.."

Веки мальчика медленно сомкнулись, рука выпустила полу палатки, и Лин, утомлённый впечатлениями длинного, пёстрого дня, крепко заснул.