Вместо эпилога

...Мы с Николаем Кругловым земляки, оба нижегородские. А познакомились... На Сахалине. Там тогда, перед олимпийскими играми в Саппоро, собрались все сильнейшие биатлонисты страны, чтобы разыграть Кубок СССР. То был первый такого крупного ранга турнир Николая Круглова. Выступил он хорошо, занял то ли шестое, то ли седьмое место - точно уж не помню. Помню только, что на него тогда обратили внимание, и сам Привалов его приметил.

В Саппоро Круглова тогда не взяли. Состав был уже определен. Хотя можно было бы свозить Круглова в Саппоро - людей посмотреть. Взял же тогда на Игры запасным Александр Привалов подающего надежды сибиряка Геннадия Ковалева.

Я было заикнулся Привалову насчет Круглова, но Александр Васильевич тогда сказал: "Круглов - это семьдесят шесть".

Как в воду смотрел Привалов.

Уезжали мы с Сахалина с Кругловым в один день - он домой, в Горький, я - в Саппоро. И почему-то мне тогда показалось, что тоскует Коля, что ему тоже в Саппоро страшно хочется, да вот не берут. Но мы плохо были тогда с ним знакомы, и потому спрашивать, обидно или не обидно, что на Олимпиаду не берут, я не стал - неудобным посчитал такие больные вопросы задавать парню.

А спустя четыре года на террасе отеля "Альпенхоф" в Зеефельде спросил олимпийского чемпиона Николая Круглова:

- Не обидно тебе было, что не взяли в Саппоро?

- Ездить на Олимпиаду в парадной шубе туристом незачем,- твердо сказал он.- А тогда, в семьдесят втором, мне в Саппоро делать было нечего. Это я знал. И потому никаких обид на тренеров не имел.

- А теперь ты знал, зачем едешь в Инсбрук?- спросил я его.

- Конечно, знал,- сказал Круглов и лукаво улыбнулся.- А если бы не знал, зачем еду, и не поехал бы.

- Так уж и знал, что за "золотом" едешь?- допытывался я.

- Я не говорю, что за "золотом",- сказал Круглов,- я дело делать сюда ехал. И знал, что сделаю.

Дело свое он сделал. Такое трудное дело.