Счастливчик из Барлетты

Экзальтированность и безудержный темперамент итальянских тиффози, похоже, вошли в поговорку, впрочем, как и нередко полярные оценки разного рода событий...

В самом деле, сегодняшний кумир, которого буквально носят на руках, на следующий день, не угоди он публике, не оправдай возлагавшихся на него надежд, может быть освистан и даже... обвинен в государственной измене.

Возможно, именно поэтому Пьетро Меннеа, парень из Барлетты, завоевавший в последнее время едва ли не все доступные в легкоатлетическом мировом спринте титулы, всякий раз, читая о себе в газетах, слушая теле- и радиорепортажи и, к великому для себя изумлению, узнавая, что он просто родился спринтером, лишь удивленно разводил руками. Обращаясь к своему тренеру Карло Виттори, он говорил: "Я, конечно, понимаю, что каждый зарабатывает себе на хлеб как умеет. Но иногда так хочется спросить моих добровольных биографов, куда они "потеряли" те десять лет, что вы, дорогой учитель, работаете со мной на беговой дорожке?" Карло Виттори в ответ лишь снисходительно улыбался. "Пора тебе знать этих репортеров", как бы говорил его взгляд...

От своих итальянских коллег, с которыми не раз приходилось работать в пресс-центрах крупнейших легкоатлетических турниров, да и из уст самого Пьетро Меннеа я не раз слышала уверенный рассказ, словно заранее заученный монолог, о том, как, увидев однажды на телеэкране легкий, летящий по воздуху бег американца Томми Смита в высокогорном Мехико, он, Пьетро, был настолько заворожен этим зрелищем, что тотчас же решил стать спринтером.

Если же строго следовать хронологии и фактам, то к тому времени 16-летний юноша уже определил спортивное призвание и показывал неплохие для своего возраста результаты в коротком спринте.

Родившийся 28 июня 1952 года в небольшом городке Италии Барлетта, Пьетро Меннеа попробовал свои силы во многих видах спорта, и конечно же в футболе, - иначе какой он итальянец? Шустрый мальчишка был замечен Карло Виттори, и тот пригласил пятнадцатилетнего Пьетро к себе в группу.

Довольно стандартное начало биографий многих спортсменов, не так ли?.. До признания еще далеко, и Пьетро, прилежный ученик, пунктуально выполняет предписания своего наставника, выступает в соревнованиях с разным успехом и постоянно учится.

Мечтал ли он тогда об успехе, о славе?

А разве бывают на свете нечестолюбивые спортсмены? Пьетро верил в свою звезду и, несмотря на молодость, неопытность, прекрасно понимал, что рекорды и медали не падают с неба.

Минуло пять лет, прежде чем пресса заговорила о Пьетро Меннеа как о восходящем таланте, называя его "голубой стрелой" (фрекка азурра), по аналогии с экспрессом Бари - Милан, что отправляется от станции, расположенной неподалеку от местечка, где родился Пьетро.

Итальянская пресса щедра на яркие, порой и неожиданные эпитеты и сравнения. Так, олимпийского чемпиона 1960 года Ливио Берутти, завоевавшего для Италии первую золотую медаль в беге на 200 метров, она окрестила "туринским экспрессом". И вот сенсационный заголовок с небольшим изменением родился еще раз. Но в самом пути Меннеа к спортивной славе не было ничего и отдаленно напоминающего движение курьерского поезда.

Первую медаль, бронзовую, Пьетро получил на чемпионате Европы 1971 года за выступление в эстафетном беге. Тогда же определилось и его амплуа - дистанция 200 метров, где он достиг весомого результата - 20,7 секунды.

К первой в своей жизни Олимпиаде-72 Меннеа подошел уже вполне сложившимся мастером спринта и накануне Игр возглавил списки претендентов, пробежав излюбленную дистанцию быстрее всех, за 20,2 секунды.

На Олимпиаде в Мюнхене Пьетро Меннеа был среди фаворитов, но возлагавшихся на него надежд полностью не оправдал. Он первенствовал в забеге и четвертьфинале, полуфинал завершил вторым, пропустив вперед американца Ларри Блэка. В финале, бурно финишировав, Меннеа все-таки не смог нагнать серебряного призера - Блэка и довольствовался "бронзой". За победу они практически не спорили: слишком очевидным было тогда преимущество Валерия Борзова. Советский чемпион, находясь в расцвете таланта, победил не просто уверенно, но и установил европейский рекорд - 20,00 секунды.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление и рассказать о том, что на пути к вершинам спортивной славы Пьетро Меннеа стремился подражать истинно большим спортсменам, бывшим для него кумирами, под влиянием которых и сформировался его талант. Так, выдающийся рекорд Смита и свободный и в то же время постоянно контролируемый бег Валерия Борзова, умевшего, судя по обстановке, управлять своей скоростью, многие годы оставались для Пьетро высочайшими образцами.

Именно с Валерием Пьетро долгое время соперничал, ведя спор за звание лучшего спринтера Европы. Поначалу в их встречах перевес был явно на стороне Борзова, за ним были опыт и хладнокровие турнирного бойца. Но Меннеа оказался способным учеником, бег великого советского спринтера он мог себе представить разделенным на фазы даже во сне, не зря Пьетро так внимательно наблюдал за каждым движением Валерия на дорожке.

В 1974 году на европейском первенстве, проходившем в Риме, при поддержке экспансивных итальянских болельщиков Пьетро, находившийся в прекрасной форме, вплотную приблизился к олимпийскому чемпиону на стометровке, оставшись вторым, а на второй спринтерской дистанции, к радости своих поклонников, победил.

В следующем сезоне дуэль за звание сильнейшего европейского спринтера между ними продолжилась. В финале Кубка Европы в Ницце Меннеа первенствовал на двухсот- метровке, а на финише 100 метров даже беспристрастный электронный секундомер не выявил победителя, дав обоим одинаковое время, и лишь на пленке фотофиниша было едва заметно, что Борзов все-таки опередил его на мгновение.

24 года - идеальный возраст для спринтера, и, исходя из общепринятых норм, именно в 1976 году Меннеа должен был проявить себя в полной мере. Но... несбывшиеся прогнозы применительно к итальянскому спортсмену, кажется, приобретают устойчивость журналистского штампа. Выступление Меннеа в Монреале завершилось для него полным фиаско, ибо как иначе можно расценивать четвертое место для спринтера экстракласса? Тогда же впервые проявились серьезные просчеты в его психологической подготовке.

Этому в немалой степени способствовала и итальянская спортивная пресса, скоропалительная в своих выводах. Вначале, когда Меннеа объявил о намерении выступить на Играх-76 в двух видах - беге на 200 м и эстафете 4×100 м (кстати, так же как и в Мюнхене), его обвинили в нелояльности к национальным интересам. Кое- кто поспешил припомнить ему все, даже незначительные промахи, буквально вываляв в грязи. Когда же удрученный спортсмен решил вообще отказаться от выступления на Олимпиаде, то был объявлен чуть ли не национальный траур. Газеты на протяжении целого месяца постоянно обсуждали вопрос о том, как заставить, уговорить, вынудить Меннеа поддержать спортивную честь Италии. Наконец, после неудачного выступления в Монреале его поторопились "списать", заявив во всеуслышание, что Меннеа находится на спаде и ему пора завершать спортивную карьеру.

У молчаливого и внешне невозмутимого Пьетро, к счастью, хватило выдержки и характера доказать, что он еще на многое способен. После Олимпиады он пробежал 200 метров с отличным временем - 20,23 секунды, что повторило его личное достижение и - это гораздо важнее - результат олимпийского чемпиона Дональда Кворри в Монреале.

В 1977 году Меннеа вновь стал оправдывать прозвище "голубая стрела": ему удалось взять реванш у Кворри с прекрасным результатом - 20,11, а на первом Кубке мира финишировать вторым, показав одинаковое с победителем Клэнси Эдвардсом из США время. Как тут не посетовать на превратности фортуны? Специалисты высказывали даже мнения, что итальянец должен переменить амплуа, переключившись на длинный спринт - четырех- сотметровку, поскольку один из первых стартов в этом новом для него виде принес обнадеживающие результаты. На зимнем европейском первенстве 1978 года он завоевал на этой дистанции звание чемпиона.

Но Меннеа не менял привязанностей, и летом ему вновь не было равных в коротком спринте, он провел отличный сезон, завоевав звание чемпиона Европы в беге на 100 и 200 метров, причем на второй дистанции показал лучший результат сезона в мире. Тогда же Пьетро отверг ряд соблазнительных предложений различных американских высших учебных заведений, предлагавших ему стипендию (Меннеа, закончив университет в Бари, зарабатывал на жизнь, выполняя обязанности учителя физкультуры в близлежащей школе). Он заявил, что никуда не собирается уезжать из Формии, хотя условия жизни вовсе не легки, и будет продолжать спортивную подготовку дома, а также добавил, что Олимпийские игры в Москве станут, очевидно, последними в его богатой спортивной биографии.

Предолимпийскому году суждено было занять особое место в спринтерской карьере Пьетро Меннеа. После одиннадцати долгих лет упорных трудов, сомнений и разочарований он сумел выйти из тени великих спортсменов, которые были для него кумирами, и вписать свое имя в золотую книгу мирового спорта.

Оба достижения - и на 100 метров (европейский рекорд - 10,01) и на 200 (мировой рекорд -19,72) - итальянец установил в высокогорном Мехико (1979 г.), где тогда состоялась Всемирная универсиада. Рекорд на своей излюбленной дистанции - 200-метровой - им с Виттори, конечно, планировался. Как только стало известно, что универсиада состоится там же, где Томми Смит показал свой феноменальный результат, было решено готовиться особенно тщательно именно к этим соревнованиям. Ради этого пришлось пожертвовать участием в состязаниях на Кубок мира, оба планировали достичь пика формы лишь осенью - турнир в Мексике проводился в конце сентября.

Решение пропустить состязания на Кубок мира в Монреале вызвало очередную волну критики в прессе, но он уже привык к этому: какие его действия не вызывали ее? Гораздо более неприятным выглядел упрек, брошенный Пьетро с газетного листа Ливио Берутти. Он публично обозвал Меннеа трусом и желторотым птенцом за отказ от выступлений в Монреале. Пьетро отбил и эту газетную атаку. Позднее он взял себя в руки и окончательно успокоился, чего нельзя было сказать о его болельщиках. Они не могли простить оскорбления в адрес своего любимца, и долго еще на страницах итальянской спортивной печати продолжалась эта "перебранка".

Тренировочные старты, предшествовавшие официальным соревнованиям универсиады, подтвердили правильность расчетов Виттори и его ученика. На стометровке итальянец улучшил европейский рекорд (10,07), с 1972 года принадлежавший Валерию Борзову, и на дистанции 200 метров показал великолепный результат - 19,8. Но и здесь не обошлось без проказ неблагосклонной к нему фортуны. Во время забега сломался электронный секундомер, а достижение, зафиксированное ручным хронометром, не признается официальным, поэтому результат 19,8 принес Пьетро лишь моральное удовлетворение.

Менее чем через неделю эта несправедливость была исправлена, и Пьетро завладел мировым рекордом... Когда он первым пересек финишный створ после финального забега универсиады на двухсотметровке, к нему бросился его соотечественник Примо Небиоло, президент Международной федерации студенческого спорта и президент Федерации легкой атлетики Италии.

- Пьетро! - восторженно воскликнул он. - Ты наконец-то завладел им! Взгляни на табло! 19,72!

И впервые журналисты и зрители, привыкшие к невозмутимости прославленного чемпиона, увидели на его лице улыбку. Наконец-то сбылась мечта, ради которой они с Виттори прошли долгий нелегкий путь, неудач на котором было, пожалуй, гораздо больше, нежели побед.

Надо ли говорить, каким словоохотливым, к радости репортеров, считавших Пьетро молчаливым, оказался в тот день виновник торжества.

- В олимпийском сезоне, скорее всего, не буду выступать в крупных международных соревнованиях, - делился планами рекордсмен мира. - Опыта у меня достаточно, а ход и правильность подготовки можно проверить и в незначительных стартах, где не будет довлеть груз ответственности.

За многие годы тренировок прекрасно изучил себя, свои слабые и сильные стороны, - продолжал Меннеа. - Мой козырь - финишный рывок, именно поэтому больший успех сопутствует мне на дистанции двести метров. При подготовке к Играм собираюсь большую часть времени уделять устранению недостатков - отработке техники старта и укреплению силы мышц. Я - опытный турнирный боец, поэтому с моей стороны было бы легкомыслием считать, что мировой рекорд гарантирует олимпийскую медаль.

Прекрасно понимаю, что сейчас в мире много сильных бегунов, каждый из которых с одинаковым успехом может преподнести сюрприз на Олимпиаде, как это бывало уже не раз. Выходя на старт, не думаю, насколько сильны мои соперники. Обычно в финале столь важных и престижных соревнований, какими являются для легкоатлета олимпийские игры, все соперники одинаково опасны. Вот почему каждый раз стараюсь показать все, на что способен, не ориентируясь на бегунов, стартующих на соседних дорожках.

Но в душе Пьетро, конечно же, рассчитывал на успех на Играх в Москве. Поскольку отлично понимал, что вряд ли хватит сил трудиться в поте лица еще четыре года, отказывая себе во многом, да и возраст у него солидный для спринтера - 28 лет.

Большинство обозревателей и журналистов считало Пьетро Меннеа вместе с кубинцем Сильвио Леонардом и англичанином Алланом Уэллсом одним из явных фаворитов Московских игр в борьбе за награды в спринте. Но первые же его выступления на олимпийском стадионе на стометровке настораживали, стремительный и еще так недавно легкий бег итальянца словно потерял присущую ему легкость и непринужденность. По дорожке Меннеа передвигался как-то натруженно, без прежней элегантности и быстроты.

Случайность? Однако итоги полуфинального забега на 100 метров (они проводились раньше забегов на 200 м) заставили призадуматься специалистов, да и самого Пьетро ввели в уныние. Впервые за все годы выступлений в большом спорте Меннеа остался за чертой финалистов, поскольку финишировал лишь шестым с разочаровывающе низким результатом - 10,58 секунды. Правда, этому предшествовала явная осечка на старте, но для опытного мастера, к тому же готовящегося бороться за олимпийское "золото", такой результат особо утешительным не назовешь.

И хотя Меннеа вместе с кубинцем и англичанином, разыгравшими ранее награды на стометровке, завоевал право стартовать в финале бега на 200 метров, по мнению большинства, шансов на победу у него было маловато. Тем более что по жеребьевке дорожка ему досталась отнюдь не самая удачная - последняя, восьмая. Это означало, что основные конкуренты стартовали, имея перед собой великолепный ориентир - рекордсмена мира. А главный соперник - Уэллс, олимпийский чемпион на 100 метров, мечтавший о "золотом дубле", бежал совсем рядом, всего в полутора метрах сзади.

Сразу после стартового выстрела Уэллс вырвался вперед, словно и не было впереди 200-метровой дистанции.

Он так резко устремился к финишу, что через какие- нибудь 50 метров поравнялся с Меннеа.

При выходе с виража определился явный фаворит - им был Уэллс, вслед за ним - Леонард, Кворри и Меннеа, который к тому моменту проигрывал лидеру около 3 метров.

Но никто не способен пробежать 200 метров на одном дыхании. Ясно, что где-то в конце дистанции англичанин должен ослабить натиск. Меннеа прекрасно понимал это и сохранял спокойствие, хотя, когда вышел на финишную прямую, широкая спина Уэллса маячила далеко впереди.

Бег на 200 метров требует умелого распределения усилий, а здесь итальянский спортсмен - истинный маэстро. Когда до финиша оставалось меньше 20 метров, зрители увидели, казалось бы, невероятное. Создавалось впечатление, что Уэллс застыл на месте, столь стремительным, неудержимым был финишный порыв Меннеа.

По мере того как разрыв между ними сокращался, таял буквально на глазах, интересно было сравнить разные стили двух выдающихся спринтеров: мощный, накатистый - Уэллса, изо всех сил пытающегося сохранить частоту и правильную технику движений, и легкий, словно струящийся - Меннеа, свободным шагом безжалостно поглощающего разделяющее их пространство.

За 10 метров до финиша итальянец поравнялся с лидером. Уэллс последним отчаянным усилием бросился на ленточку, но Меннеа, скорость движения которого к тому моменту была выше, и без финишного "нырка" выиграл у англичанина 0,02 секунды.

Проскочив финишный створ, Пьетро продолжил легкий, теперь уже победный бег по дорожке, мимо аплодирующих трибун, подняв вверх указательный палец, как бы показывая, что именно он является теперь сильнейшим спринтером мира.

- Наконец-то доказал, что проблемы, которые стояли передо мной, прежде всего психологические, - сказал спортсмен после победы на встрече с журналистами.

Олимпийский сезон действительно выдался для ветерана нелегким. В марте он неожиданно получил травму, которая нарушила план подготовки. К тому же до конца мая не было ясно, выступит ли Италия на Играх, и это сказалось на боевом настрое спринтера. Позднее, когда стало известно, что американские спортсмены не будут стартовать в Москве, многие представители западной прессы посчитали, что для Меннеа поездка на Игры-80 обернется легкой прогулкой за олимпийскими наградами. Однако его ждало жестокое разочарование - неудача на стометровке.

Утром, перед финалом на 200 метров, Пьетро разбудил телефонный звонок.

- Не будь дураком, - убеждал его брат Винченцо, звонивший из Барлетты, - не беспокойся о соперниках, постарайся о них не думать. Помни, очень на тебя надеюсь, - сказал он, снабдив свои наставления парой крепких выражений.

Как ни странно, но столь примитивное внушение подействовало отрезвляюще. "У меня словно пелена с глаз упала, - расскажет позднее Пьетро. - Постепенно начала возвращаться уверенность".

А тут еще визит старого друга-соперника. В гости к Меннеа заглянул ненадолго Валерий Борзов, с которым они столь упорно соревновались на беговой дорожке. По собственному опыту зная, как важен правильный психологический настрой накануне такого ответственного старта, как олимпийский финал, но и то, что многословие в этот момент столь же вредно, сколь и молчание, он ограничился лишь парой дельных замечаний.

- Ты, Пьетро, на сегодняшний день, бесспорно, сильнейший спринтер мира, - сказал Валерий. - Сейчас самое главное - суметь преодолеть себя, собраться и показать все, на что способен. Как тебе это не раз удавалось в поединках со мной. Помнишь? - глаза его хитро блеснули.

"Как ни странно, но не слишком удачный старт помог справиться с волнением, а когда увидел, как Уэллс обходит меня на повороте, то почему-то вдруг перестал волноваться, решив приберечь силы для затяжного финишного спурта. Теперь-то заставил замолчать всех тех, кто поторопился "списать" меня, - скажет он позднее на пресс-конференции. - Спортсмен, который может отыграть разрыв в три метра у олимпийского чемпиона в спринте, и впрямь чего-то стоит".

То, что именно он - лучший спринтер мира, итальянец доказал своими выступлениями и после Игр. Уверенность, вновь вернувшаяся к нему на олимпийском стадионе в Москве, помогла победить поочередно всех ведущих американских спринтеров и показать шесть (!) лучших результатов сезона в беге на 200 метров. Выступая 17 августа в родном городке Барлетта, Меннеа добился феноменального показателя - 19,96 секунды, который можно было рассматривать как мировой рекорд для равнинных стадионов, если бы таковые регистрировались. Кстати, специалисты подсчитали, что с учетом положительного эффекта высокогорья и попутного ветра, "помогавшего" Меннеа в Мехико со скоростью, близкой к максимальной (1,8 м/сек), его рекордный результат (19,72) может быть приравнен к 20,30 секунды на равнине. Поэтому можно смело утверждать, что олимпийский чемпион-80 Меннеа превзошел рекордсмена мира Пьетро Меннеа, выступавшего в 1979 году в высокогорном Мехико.

...Олимпийская пресс-конференция уже заканчивалась, когда Пьетро, заметно волнуясь, попросил корреспондентский корпус ненадолго задержаться.

- Я собираюсь сказать вам еще несколько слов. Хочу подчеркнуть (и буду рад, если сказанное мною сейчас попадет в ваши репортажи), что приехал в Москву потому, что верю в олимпийские идеалы и свято чту их. Я был далеко не в лучшей форме, и этого вполне хватило бы для оправдания и отказа от участия в Играх, но приехал, чтобы доказать, что, как и спортсмены всего мира, хочу жить в обстановке мира и дружбы. Несмотря на ощутимый нажим со стороны, я, как и каждый, кто прибыл на Игры, предпринял все, чтобы воспрепятствовать бойкоту. Верю в высокие цели и чистоту спорта, высшим проявлением которого является олимпизм. И сейчас, когда достиг на дорожке всех возможных титулов и, конечно, хотел бы каким-то образом компенсировать усилия и время, которые затратил, занимаясь спортом, постараюсь прежде всего внести свой скромный вклад в олимпийское движение. Нет важнее цели, чем защита олимпийских идеалов.

Вот таким монологом разразился обычно молчаливый, немногословный Меннеа, и даже хорошо знавшие его итальянские журналисты в изумлении пожимали плечами. С какой неожиданной стороны может иной раз проявиться, казалось бы, хорошо знакомый тебе человек.

Речь Меннеа была искренней, а потому немного сбивчивой и взволнованной... Так хотелось верить, что уж ему- то, отлично познавшему подноготную профессионального спорта на примерах своих коллег, удастся избежать разлагающего влияния золотого тельца. Но...

Прошло совсем немного времени, и в западной печати замелькали сообщения совсем иного рода - Меннеа предлагают высокий пост в автомобильном концерне "Фиат".

- Тотчас же приобрету шикарную быстроходную гоночную модель и вообще не буду передвигаться пешком, не говоря уже о беге, - сообщил журналистам радостный Меннеа.

Чуть позднее пришло новое сообщение: прославленного чемпиона закупила, как говорится, на корню, итальянская фирма спортивной одежды "Роба ди каппа", назначив его генеральным менеджером. Меннеа не единственный чемпион, попавшийся на эту удочку, в списке завербованных "Роба ди каппа" западных атлетов такие "звезды", как рекордсмен мира в барьерном беге на 400 метров Эдвин Мозес, известный прыгун в длину Карлтон Льюис, вплотную приблизившийся к феноменальному достижению Боба Бимона. И даже целая сборная команда США по легкой атлетике.

Конечно же, в биографии этого великого спортсмена хотелось бы увидеть другое, более оптимистичное, завершение. Но, вернувшись через полтора года на беговую дорожку, Пьетро Меннеа не смог противопоставить никаких веских аргументов в борьбе с молодыми, тщеславными, смелыми спринтерами, и его выступление на чемпионате Европы-82 в Афинах было не слишком запоминающимся.