Продолжение следует

Это - книга о Белых олимпиадах, на которых мне удалось побывать. Ничего удивительного, что они переплетаются в памяти, вызывая различные ассоциации.

Еще раз наплывает Гренобль. Когда ушел в историю 1968-й, олимпийский, год, у нас выпустили немало статей, посвященных участию советских спортсменов в главных состязаниях современности. Газета "Советский спорт" посвятила тогда лыжникам следующие слова:

"Дело не только в том, что в большинстве номеров программы они уступили своим соперникам, и уступили весьма заметно. Еще больше огорчает то обстоятельство, что за спиной ветеранов не видно талантливой молодежи, не видно мужающих бойцов, не видно спортсменов, с которыми мы бы твердо связывали свою надежду на завтрашний день".

Как это ни печально, такой вывод, если он не относится к Веденину, был в принципе правильным. Но вспоминаю я о нем лишь потому, что выступление в Саппоро не только подняло на самую высокую вершину Вячеслава Веденина, но и "открыло" нам много новых имен -известных и неизвестных, показало, что мы сумели подготовить за четырехлетие, отделяющее один праздник от другого, хороший резерв гонщиков высокого международного класса.

Конечно, фигура Веденина на первое время затмила собою всех, но мы должны сказать и о других героях нашей лыжной команды. Прежде всего о Федоре Симашеве, товарище Веденина по клубу. Его биография очень проста. Родился в одной из тихих деревенек советской Татарии. С пяти лет научился ходить на лыжах, а в пятнадцать стал очень серьезно заниматься спортом и уже в 1962 году был одним из призеров юношеского первенства своей автономной республики.

Но дальше дело не пошло: не оказалось рядом человека, который бы по-настоящему объяснил, что к чему, а еще важнее, как следует с тебя потребовал. А тут пришло время идти на службу в Советскую Армию, и Федор чуть ли не совсем забросил тренировки.

Но ненадолго: попал он служить в одну из частей московского гарнизона, выиграл первенство части, потом стал чемпионом соединения. Как лучшего, его отправили в Центральную секцию "Динамо", и здесь он встретился со своим тренером Виктором Николаевичем Бучиным, а чуть позже и с Вячеславом Ведениным, с которым вскоре они стали верными друзьями. Еще бы: вместе на занятиях, на тренировках, на сборах, вместе на самых различных состязаниях и у себя дома, и далеко за рубежом. И поскольку вы уже знаете наставника Симашева и его основного товарища по команде, то, вероятно, нет никакой необходимости рассказывать о том, как тренировался Федор, как он относился к своему делу.

Великая самоотверженность свойственна и ему - этому скромному труженику лыжни. Много, напряженно и умно работая, он добился очень серьезных успехов: шесть раз, начиная с 1967 года, завоевывал звание чемпиона СССР в гонках на 15, 30 километров и в эстафетах. Первую свою золотую медаль чемпиона СССР он завоевал в 1967-м, а в следующем году в составе национальной команды отправился в Гренобль. Его включили в гонку % на 15 км вместе с В. Таракановым, А. Агентьевым, В. Воронковым, которых он уже не раз обыгрывал на внутренних состязаниях. - Но тут, лишенный какого-либо опыта международных встреч, он пропустил вперед не только этих своих товарищей, но и многих гонщиков из других стран, оказавшись на 26-м месте. В общем, для новичка это был не такой уж позорный итог, если учесть, что стартовало 107 участников. Но тренеры сборной сказали ему то, что думали и что заставляло их же горестное положение:

- Не оправдал надежд!?

И он, воспитанный на отношениях честности и долга, начал , серьезно подумывать о том, чтобы бросить лыжи. Эти "лухи дошли до Бучина, и Виктор Николаевич сказал ему строго:

- Оставь, Федя, эти глупости раз и навсегда.

Постепенно стала стихать боль большой неудачи: ее унимали успехи, все чаще и чаще приходившие к нему па лыжных стадионах Финляндии, Норвегии, Швеции, Чехословакии, Польши... В 1970 году Он становится бронзовым призером чемпионата мира в гонке на 15 км, сделав, таким образом, двадцать пять шагов вперед по сравнению с Греноблем. Он был четвертым в марафоне и получил вместе со своими товарищами "золото" в эстафете.

Есть гонщики, которые мечтали бы за всю свою жизнь в большом спорте добиться хотя бы одного из тех достижений, которые я назвала выше. Но Симашев не из числа тех людей, что удовлетворяются малым. На встрече с советскими журналистами, состоявшейся после возвращения нашей команды с чемпионата мира 1970 года, Федор Симашев, ставший заслуженным мастером спорта, сказал:

- Лично я недоволен итогом своего выступления в Высоких Татрах.

Он всегда недоволен собой, и это качество как раз и помогает ему решительно двигаться вперед.

Если в предолимпийском году Вячеслав Веденин "молчал", то его друг по команде Федор Симашев все время выступал и все время заставлял говорить о себе. Он выиграл 15-километровую гонку Международной спортивной недели в Саппоро, успешно прошел эту же дистанцию в Кавголово, в Холменколлене. Он всюду "шел на выигрыш", словно проверяя себя на прочность.

И вот наступило 7 февраля 1972 года. Накануне, на пресс-конференции, нам раздали традиционные программки очередного дня состязаний, в которых было напечатано следующее: "Вот уже на протяжении многих лет дистанция в 15 км является олимпийской привилегией норвежцев. Они и на этот раз выставляют очень сильный состав во главе со своими ветеранами".

Но, видно, текст этот был подготовлен до того, как прошла гонка на 30 км. Убедительная победа Веденина на этой дистанции очень сильно взвинтила нервы норвежцев и заставила их почти наполовину заменить состав команды, вводя в нее молодежь: 22-летнего Ивара Форму (чемпиона Европы 1970 года среди юниоров), а также его одногодка и товарища Одда Бро. Двух молодых гонщиков заявили финны, чуть "перетасовали колоду" и остальные тренеры. Одним словом, именно накануне этой гонки, как мне показалось, создалась особенно нервная обстановка.

Описывать ее не стану: вероятно, и до сих пор она в памяти у всех любителей этого вида спорта. Показав отличные волевые качества, точность расчета, умение последовательно наращивать скорость, Федор Симашев закончил состязание вторым.

Серебряная олимпийская медаль сама по себе достаточно высокая и почетная награда, но для нас она была вдвойне дороже. Ибо до этого высшим нашим достижением на 15 км была бронзовая медаль, полученная Павлом Колчиным еще в 1956 году. Потом мы три олимпиады подряд уступали пьедестал почета другим, и вот Федор Симашев стоит на второй его ступеньке. А чуть выше - сухощавый, мужественный швед Свен-Оке Лундбакк, 24-летний лесоруб, ставший героем дня. Еще один чемпион XI зимних Олимпийских игр.

В конце дня, на очередной пресс-конференции, шведу было задано особенно много вопросов. Спросили его и о том, что он думает о своих соперниках. Свен-Оке Лундбакк положил руку на плечо Федора Симашева и, приветливо улыбнувшись, сказал:

- Больше всего, господа, я боялся, что этот резвый мальчик убежит от меня. Потому что, если говорить серьезно, я считаю его вторым великим гонщиком в русской команде.

Вспомним, что Федор принес нам зачетное очко в "тридцатке", был соавтором золотой победы в эстафете, и полностью согласимся с этой оценкой. И еще, я думаю, вспомним, что Симашеву в 1972 году исполнилось 27 лет - ровно столько, сколько было в Гренобле Веденину.

Меньше - Юрию Скобову, За несколько месяцев до начала снежной битвы в Саппоро ему было 22 года. Несмотря на то что Юрия наши тренеры ставили в "неудачные", первые, серии (на 30 км в пургу он под № 2 фактически расчищал лыжню), что он еще не очень опытен, Скобов сумел оказаться пятым на 15 км и прошел свой этап в эстафете, почти нисколько не уступив шедшему за команду Норвегии Палу Тилдуму.

Юра родом из Кировской области, из маленького городка или, точнее, поселка Омутнинска. Когда мальчику исполнилось 7 лет, отец его - опытный, известный на всю округу охотник - подарил сыну лыжи. И с тех пор он не расстается С ними.

Впрочем, "не расстается" в данном случае требует пояснения. Для какого-нибудь городского мальчишки это бы означало каких-нибудь полчасика протащиться по грязному снегу огромного двора или шумной улицы, скатиться несколько раз с гор. А Юра вместе с отцом отмеривал по 40-50 километров в день по глухой тайге, где по самое горло снег и где лыжню надо прокладывать самому.

- Трудно было, - рассказывал мне Юрий, - а через годик стало еще труднее. Отец сказал: "Тебе уже восемь лет - ходи один. А то неженкой вырастешь".

Но неженкой он не вырос - за это можно поручиться. Об этом побеспокоились и отец, и его первый тренер Геннадий Бабайлов, да и сама жизнь. Она посылала кировскому пареньку одно испытание за другим.

В 1968 году, когда наша олимпийская сборная готовилась к поездке в Гренобль, Юрий Скобов стал впервые чемпионом СССР среди юношей. Он вернулся в родные места окрыленный удачей, мечтая во что бы то ни стало попасть на молодежный чемпионат Европы - первый не только в его жизни, но и вообще в истории спорта.

Готовиться к трудному испытанию он приехал в родные места, к своим друзьям и товарищам, с которыми, как всегда, охотно участвовал во всех играх и забавах. Однажды он носился со своими сверстниками по скользким доскам десятиметровой вышки для ныряния, возвышающейся над Омутинским озером. Увертываясь, Юра в какое-то мгновение не удержал равновесия и грохнулся на стоявшие внизу плоты.

В местной газете написали, что он не принял участие в легкоатлетическом кроссе из-за травмы. На деле все обстояло куда сложнее: трещины костей обеих ног.

Он провалялся два месяца в постели, потом ушел в тайгу: успокаивать нервы и восстанавливать силы. Три месяца без тренировок, без работы по специальному плану, без серьезных нагрузок.

Его взяли па сбор только потому, что он числился в списке членов сборной. Кто-то из тренеров недвусмысленно заявил:

- Отпадет при первом же испытании.

У тренера были свои основания говорить так: в молодежной сборной страны готовились крепкие, испытанные во многих крупнейших соревнованиях, уже отмеченные печатью "подающих надежды" ребята. А Юра был лишь неизвестным новичком, да ещё перенёсшим такое испытание.

В середине декабря в карпатском курортном городке Ворохта проходило первенство Украины среди взрослых гонщиков, и руководители молодежной сборной страны решили привести сюда своих питомцев, чтобы устроить им первый серьезный экзамен на снегу. Среди тех, кто значился кандидатами на чемпионат Европы, Юрия Скобова уже не было. Но, как в сказке или сюжете примитивно задуманного фильма, именно этот "списанный со счета" кировчанин пришел к финишу первым, обогнав всех своих именитых соперников. А через полтора месяца во французском городке Морез-ле-Рузе оп стал лучшим молодым гонщиком континента в десятикилометровой гонке, принеся своей команде единственную золотую медаль в личных соревнованиях.

Вот он какой - Юрий Скобов. Говоря о нем, о Федоре Симашеве, я хочу еще раз подчеркнуть, что при всей талантливости Веденина наша команда сильна не одним им, что в ней есть еще яркие "звезды", обеспечивающие ей великолепные победы и позволяющие надеяться на новые.

...Если кто-либо мог поспорить в залитом ослепительным олимпийским солнцем Инсбруке с белокурой героиней олимпиады Лидией Скобликовой, то это, пожалуй, ее землячка, уральская лыжница Клава Баярских, сумевшая завоевать на лыжне три золотые медали из трех возможных.

Меня иногда спрашивают, почему об ее успехе в те дни советская и зарубежная печать писали значительно меньше, чем, скажем, о той же Лидии Скобликовой.

Ответить на этот вопрос нетрудно. Дело в том, что то был период, когда господство советских спортсменок на лыжне было таким бесспорным, что несколько ослабило всеобщий интерес к этим соревнованиям.

"Никто не сомневается, - писала за два дня до стартов норвежская спортивная газета, - что в гонках у женщин полновластными хозяйками олимпийской лыжни будут советские спортсмены. Вопрос лишь состоит в том, как они распределят между собой победные медали".

И тем ни менее, мы не можем и не должны забывать подвига, совершенного в тот год молодой "хозяйкой уктусских гор", как прозвали Клаву советские журналисты?

после выигрыша ею в известной мере неожиданно чемпионата страны. Ведь ей пришлось прежде всего сражаться с такими прославленными соперницами, как олимпийская чемпионка 1960 года Мария Гусакова, чемпионка мира 1962 года Алевтина Колчина. Не намного уступала им в классе и Елена Мекшило. Грозную конкуренцию составила или, точнее, пыталась составить в гонке на 5 километров и финка М. Лехтонен. Но молодая свердловчанка продемонстрировала такое мастерство, что ее превосходство над всеми участницами было бесспорным.

"Эта женщина раздвигает двери в будущее и одновременно утверждает вместе со своими подругами, что женская команда лыжниц Советской России практически непобедима", - писала австрийская газета "Фольксштимме". И с этой оценкой вроде бы нельзя было не согласиться. Наши девушки на трех дистанциях завоевали три золотые, одну серебряную, две бронзовые медали и внесли в общекомандную копилку 37 зачетных очков.

Прошло всего четыре года, мы приехали в Гренобль, помня все еще и эту прямо-таки ослепительную победу, и эти мажорные заверения на будущее. Но, увы, новые ветры повеяли над лыжней, сдувая наши радостные надежды. Яркая, красивая, белокурая шведка Тойни Густафсон стала на этот раз героиней олимпиады, выиграв две золотые медали. А наши девушки ни одной.

Когда в Австрийских Альпах на лыжне олимпийского Инсбрука Клавдия Баярских совершила свой выдающийся спортивный подвиг, 22-летняя Галя Кулакова только входила в большой спорт. Курьезный случай, положивший начало ее спортивной карьере, был воспринят всеми как интересная выдумка досужих репортеров.. А на самом деле все так и было.

Галя познакомилась с лыжами в своем родном селе Степаново с самого раннего детства. Они вошли в ее жизнь естественно, как входят в жизнь городского жителя троллейбус, трамвай, метро. Лыжи были для Гали и средством передвижения, и любимой забавой, и способом доказать свое превосходство над сверстниками в скорости, выносливости, мужестве.

Однажды Галя приехала в гости в город Воткинск, где жила ее Старшая сестра Лида. Шли тогда в Воткинске лыжные состязания, в которых обязана была выступить и старшая Кулакова. Но она приболела, к тому же оказалось "по горло" домашних дел, и она сказала, что никуда не пойдет.

- Давай я за тебя, - предложила Галя.

- А удобно?

- Чего ж тут неудобного? Я Кулакова, и ты Кулакова. Не подставные же...

С этим доводом старшая сестра согласилась, и Галя вышла на старт, бежала легко, как птица, заняв в конце концов второе место. Здесь Галю заметил своим опытным взглядом участник Инсбрукской олимпиады, мастер спорта Петр Наймушин, подозвал.

- У тебя талант, девчонка. Надо начинать серьезно тренироваться, и ты еще принесешь славу нашей Родине.

Произошел этот случай в 1964 году. То ли Петр Наймушин и впрямь заронил в ее сердце большую мечту, то ли просто все больше и больше любила она лыжи, но тренироваться стала необычайно упорно. И с каждым годом все упорнее, все настойчивее. Она не удивляла сенсационными победами, но шла к цели уверенно, последовательно выигрывая первенство города, области, России. Так прошли три года.

В сезоне 1967 года ее ввели в состав национальной сборной СССР, а через год она выступала в Гренобле.

Я помню женскую гонку на 10 км - она началась при температуре... плюс три градуса. Иностранные специалисты говорили:

- Что бы ни случилось, русские девушки ни за что не останутся без медалей...

Таким высоким был авторитет нашего женского лыжного спорта. Казалось, ничто не сможет поколебать его. В составе сборной вместе с дебютанткой из Степанова были такие опытные, закаленные в сражениях гонщики, как Колчина, Ачкина, Смирнова, Салиханова.

Но, к сожалению, действительность оказалась прозаичней надежд. Когда последняя участница закончила бег по "дьявольской трассе" (так называли журналисты женскую десятикилометровую дистанцию с тремя ее затяжными "тягунами", да к тому же озаренную разрушительным солнцем), выяснилось, что только одна советская спортсменка "зацепилась" в заветной шестерке. Этой спортсменкой была Галя Кулакова.

Гонка на 5 километров была, по-моему, еще трудней: ледяная лыжня, крутые, бесконечные подъемы, познакомившись с трассой, даже мужчины качали головой.

От нашей команды на трассу уходила четверка гонщиц. Алевтина Смирнова стартовала пятой в окружении очень слабых соперниц. Рита Ачкина уходила со старта под номером "17", но впереди нее не было ни одной спортсменки, по которой она могла бы строить свой график, в то время как сама она становилась "подвижным ориентиром" для всех, кто пойдет сзади.

Сзади шли Алевтина Колчина (№ 24), Галя Кулакова (№ 27), а вслед за ними все основные претендентки на медали - финка Марьятта Кайесмаа, норвежка Берит Мердре и шведка Тойни Густафссон.

- Боже, какое нужно проявить самообладание, чтобы идти быстро и не падать на этой невиданной лыжне, - так дословно передал в эфир корреспондент норвежского радио, чемпион VI и VII зимних Олимпийских игр Халгейр Бренден.

В этих условиях девушка из Степанова бежала, напрягая все свои силы, борясь за каждую долю секунды. Она выиграла серебряную медаль, уступив шведке Густафссон, шедшей сзади и державшей Галю под неослабеваемым прицелом, всего 3,2 секунды. Бронзу получила Аля Колчина.

Серебряная медаль должна была быть большой радостью для дебютантки. Но Галя не могла ликовать и веселиться, когда все ходили мрачные и молчаливые, подавленные сыпавшимися на команду неудачами. Нигде еще такой "черный снег" не выпадал на долю наших лыжников. Проигрывали одну гонку за другой. Особенно удручало поражение в эстафетах. Такого действительно никогда не было: третье место у женщин и четвертое - у мужчин.

Когда мы уезжали из Гренобля, я спросила ее о планах на будущее.

- Планы обыкновенные: будем работать!

В ее словах не было ни тени обиды, ни сетования на свою судьбу. Только уверенность в том, что спортивная жизнь на этом не кончается, что она должна доказать людям, что в нее не зря поверили и что она еще может и должна сделать что-то величественное.

Уже после Саппоро я спросила у ее нынешнего наставника, одного из тренеров нашей сборной Виктора Иванова:

- Что бы вы отметили как самое главное в характере Гали за годы, отделяющие одну олимпиаду от другой.

Он, не задумываясь, ответил:

- Возросшее чувство ответственности и долга, хотя и прежде этих качеств ей не надо было занимать.

И долго рассказывал мне о том, как она старательно, вдумчиво трудилась все эти годы, и выкладывал столбцы цифр, характеризующие ее нагрузки, из которых выходило, что они далеко не каждому мужчине - мастеру - под силу.

Но все эти цифры, все эти статистические данные я не стану сейчас приводить здесь. И не потому, что они в какой-то мере составляют ее "тайну". Дело в ином: сопоставляя ее нагрузки, скажем, с нагрузками Марьятты Кайесмаа, опубликованными в свое время в финской печати, я увидела, что они немногим отличаются. Великие мира сего - мира современного большого спорта - прекрасно знают меру труда и номинальную стоимость победы. И труд их немногим уступает друг другу.

Они приходят на старт величайших спортивных сражений одинаково сильными, и здесь начинается то, что должно разделить их: борьба. Судьба определяет не меру их мастерства (проиграть в гонке на 10 километров две-три десятые секунды, разве означает это, что ты уступила в искусстве бега по лыжне), ибо оно достаточно высоко у всех, а силу их характеров, их мужества, их умения терпеть и совершить в данной конкретной ситуации то, чего не могут совершить все остальные. Оказаться на самую малость выносливее, мужественнее, решительнее всех - вот какая грань отделяет просто известного спортсмена от великого.

Галя приехала в Саппоро с солидным багажом наград: серебро Гренобля и две золотые медали чемпионата мира 1970 года (в личной гонке на 5 км и эстафете 3 X 5), семь золотых медалей чемпионки страны.

Но даже обладая этими высокими наградами и реальными завоеваниями, она не относилась к числу фаворитов № 1. На предолимпийской педеле в Саппоро, в феврале 1971 года, она сумела занять в гонке па 5 км всего лишь третье место, а на 10 км - оказалась четвертой. Были у нее, как у всех земных людей, и другие спортивные срывы.

Накануне первой гонки у женщин с вечера разыгралась вьюга. За ночь погода переменилась, и разбудило нас ослепительное солнце. Выглянули в окно и поразились ослепительной синеве неба. А проезжая по улицам, удивлялись тому, когда это трудолюбивые японцы успели расчистить, привести в идеальный порядок и улицы, и площади, и парки Саппоро, и, конечно же, десятикилометровую трассу предстоящей гонки.

- И все-таки чертовски трудно будет нашим девушкам, - подумала я про себя перед самым стартом.

Жеребьевка сложилась явно неудачно для нашей команды: все вытянули такие номера, словно заранее сговорились помогать своим главным соперницам. В самом деле - сразу за Олюниной шли норвежка А. Даль и финка X. Кунтола, за Любой Мухачевой - X. Туколо, бронзовый призер Гренобля на этой дистанции норвежка И. Ауфлес и молодая чехословацкая знаменитость X. Шиколова. Ну, а замыкала гонку М. Кайесмаа, которая в Гренобле была на "десятке" пятой, впереди всех наших девушек, в том числе и впереди Гали Кулаковой. Теперь у нее на виду вся гонка, и кто знает, к чему все это приведет.

Итак, борьба началась. Одна за другой, подбадриваемые соотечественниками, ныряют спортсменки в белое безмолвие, словно ловцы жемчуга. Кому же из них на этой изнурительной десятикилометровой глубине удастся вытащить самую крупную жемчужину?

Первую половину дистанции соперницы провели в очень ровной борьбе. Вот цифры, которые горели на световом табло: Кулакова - 16,39, Олюнина - 16.47, Кайесмаа - 16.51, Даль - 16.52, Мухачева - 16.53... Как видите, за этими цифрами скрывается невероятное напряжение. Замершие в ожидании вестей с трассы, стояли мы на трибунах лыжного стадиона и тревожно думали: "А не побьет ли графики наших девушек эта упорная финка?"

Мы знали прекрасно, что сразу после первого пятикилометрового круга начинаются два изнурительных "тягуна", мы знали и то, что вместе со своим тренером Виктором Ивановым Кулакова разработала тактический план: именно на этих "тягунах" уйти, резко оторваться от своих главных соперниц. Но одно дело план, а...

А когда примерно за два километра до финиша Кулакова выигрывала у Олюниной 30 сек., а у Кайесмаа почти минуту, мы поначалу не поверили. Боялись высказать свою радость: а вдруг в сообщение с дистанции вкралась ошибка. Бывает, ведь и такое.

Но потом это сообщение повторили на нескольких языках, и мы поняли, что Галя уже чемпионка. Что она сегодня на голову выше всех.

Мы знали, что она победила, что отыграть у нее ее чемпионские секунды уже никто не сможет, и все-таки ждали Галю с каким-то особым нетерпением.

И вот она с поворота, разбросав вокруг снежную пыль, влетает на поляну. Уже виден огромный номер "36" на груди. Уже видны каштановые волосы, непослушно выбившиеся из-под белой шапочки. Но главное видно: она идет ни на один ритм не снижая темпа, а, наоборот, все наращивая скорость, словно нарочно показывая всем, что она не жалеет сил, что для нее важно не просто победить, а убедительно, с блеском!

И вот закончена гонка. Советская спортсменка Галя Кулакова - олимпийская чемпионка. Ее подруга Алевтина Олюнина завоевала серебряную медаль. По такому случаю у домика, где расположилась наша делегация, состоялся целый праздник: с радостными возгласами, с целованием и обниманием, с криками "ура".

Победа! В эти минуты приходят разные мысли. И я в эти мгновения торжества подумала вот о чем.

Ровно четыре года тому назад в Отране, на лыжне великого спора, встретились дебютантки олимпиады М. Кайесмаа и Г. Кулакова. Они не стяжали особых лавров в гонке на 10 км, но все же весьма веско и убедительно заявили о себе: финка финишировала пятой, русская - шестой, проиграв своей сопернице около двадцати секунд.

Пролетело время, отделяющее одну олимпиаду от другой, и они снова встретились на старте, словно бы и не расходились. Финка на этот раз стартовала после Кулаковой, что, как известно, является определенной форой в лыжном споре. Но на этот раз Галя Кулакова стала первой, а Кайесмаа - третьей... И Галя не просто обогнала ее, а выиграла почти минуту (34.17,82 у нее и 34.56,45 у Марьятты). Сколько же нужно было труда, старания, верности своему делу, вдохновения, чтобы за этот долгий срок так подняться над своей главной соперницей, вырасти в такую великую силу лыжного мира.

Как известно, вскоре Галя победила и на пятикилометровке, хотя Кайесмаа опять шла сзади, а разрыв был минимальный. И третью свою золотую медаль она получила в эстафете.

Я присутствовала на всех пресс-конференциях, где выступала Галя, ее засыпали вопросами. Задала свой вопрос и я.

- Как вы оцениваете выступление своих подруг по сборной?

- Думаю, что все они выступили чуть-чуть ниже своих возможностей. Блестяще прошла "десятку" Аля Олюнина, в ее серебре есть значительная часть и моего золота. Ведь она большую часть дистанции "крутила" гонку, вела ее, задавала ей темп. А вот на "пятерке" горьковчанке не повезло: всего восьми десятых секунды не хватило до бронзы. Видно, могла их отыграть, если бы чуть лучше "легла" жеребьевка. Явно не повезло на "десятке" Любе Мухачевой: не упади она, и обязательно стояла бы вместе с нами на пьедестале почета. А в общем, девчата выступали прекрасно и доказали силу русских лыжниц.

С этими словами перекликается и полностью совпадает заявление героини Гренобля, знаменитой шведки Тойни Густафссон, приехавшей в Саппоро и в качестве почетного гостя и тренера женской сборной своей страны.

Тойни вышла замуж, сменила фамилию, но она звучит по-прежнему с высоким лыжным достоинством - Реннгунд.

- Скажите, Тойни, - спросила я ее, - что вы думаете о наших лыжницах?

- Прежде всего я думаю, что благодаря им, благодаря вашей стране женский лыжный спорт приобретает в мире все большую и большую популярность. Во-вторых, я думаю, что за последние годы их мастерство неизмеримо выросло и женская лыжная команда СССР не имеет себе сегодня равных в мире. Если ваши мужчины в известной степени удивили нас, то ваши женщины лишь прочнее подтвердили давнишнюю свою силу и славу. - Она помолчала, потом улыбнулась и добавила: - В Гренобле мне чуть-чуть повезло, а Кулаковой чуть-чуть не повезло. Но я правильно сделала, что сразу же после Отрана сошла с лыжни. Здесь бы и мне с вашими девчатами ни за что не справиться. Кулакова просто великолепна. А еще мне очень нравится Олюнина.

Олюнина! Она и мне очень нравится. Она не может не нравиться.

Помнится, один из очерков об Олюниной назывался, "Она напоминает мне березку". И это очень верное определение Али. Стройная, изящная, светлая и чистая и в то же время сильная и стойкая, как белоснежная березка, не поддающаяся никаким злым ветрам и буранам. И выросла наша "березка" в селе о поэтическим названием Пчелкино, затерявшемся в просторах Костромской области.

Злые ветры подули в Гренобле. Просто удивительно как не везло там Олюниной. Было горько и обидно: еще бы, нацеливалась на многое. А в итоге - одиннадцатое место на "десятке" и двадцатое - на "пятерке".

Сейчас не место и не время разбирать, почему так произошло. Скажу лишь, что горьковчанка была готова куда к более высоким достижениям и далеко не она одна виновата, что не сумела сделать всего, что могла. Достаточно сказать: она безоговорочно верила своему тренеру Александру Максимовичу Ершову, ради нее, ради того чтобы быть со своей ученицей рядом, он приехал в Гренобль туристом, а его даже не подпустили к ученице. Кто-то так посчитал, что он ей "помешает".

Не передать, как это расстроило спортсменку. Она скисла, а вернувшись домой, объявила, что раз и навсегда бросает лыжи.

Ершов прекрасно понимал, что происходит в душе девушки, и не стал ее отговаривать. Просто посоветовал:

- Сразу не бросай, здоровье подорвешь. Походи для себя.

Он знал, что, увидев очаровывающую красоту родного края, оставшись наедине, сама с собой в безмолвии лыжни, она "отойдет", "оттает", вновь загорится жаждой борьбы. Так оно и получилось. Она начала тренироваться все решительнее, все упорней и проделала огромный объем работы за те два года, что отделяли Гренобль от Высоких Татр.

Но ее режим, особенно зимой 1969 года, не был похож на режим других спортсменок ее ранга. Подруги по сборной СССР, взяв отпуска, поехали "оздоровляться" к морю, потом на учебно-тренировочный сбор, потом отправились искать первый снег.

А Олюнина все это время оставалась в родном Горьком, сидела дни и ночи над учебниками: заканчивала институт. Ей советовали:

- Возьми академический отпуск. Потом дотянешь!

Она устало улыбалась:

- Нельзя ни в чем уступать самой себе.- И в напряженнейшие дни подготовки к чемпионату мира на удивление многим закончила с отличием институт.

Нельзя пи в чем уступать себе! Когда я услышала эти слова, произнесенные в свое время Алей, то подумала, что они обронены были ею не случайно, что это - пароль ее жизни, девиз ее жизни!

Чтобы понять ее характер, существо ее отношения к спорту, к своим обязанностям в нем, достаточно узнать лишь один эпизод из ее биографии, относящийся к тому теперь уже далекому времени, когда Аля только-только начинала "пробиваться в люди".

Она тогда уже оставила свое село и переехала в районный центр Судиславль. Здесь заметили ее спортивный талант, включили сначала в сборную района, потом в сборную области и отправили на чемпионат России в Уфу.

Это был первый случай, когда она так далеко уезжала из дома.

Она мечтала о победе, она вся была полна ожидания радости новых открытий, радости познания мира и опадания настоящего экзамена.

Но случилось непредвиденное: в дороге она заболела гриппом. Аля почувствовала это в пути. Когда приехали, достала градусник и тайно померила температуру. Увидела, куда поднялась серебристая ниточка, и даже вскрикнула. Но тут же она решила, что выйдет на лыжню во что бы то ни стало. И вышла. И пришла к финишу, хотя, конечно, далеко не с тем временем, на которое могла рассчитывать. Но она шла, потому что считала, что нужно приучать себя быть выше тех или иных обстоятельств, уметь не зависеть от них.

По-видимому, такое воспитание или, точнее сказать, "самовоспитание" позволили Алевтине Олюниной совершить свой первый и незабываемый спортивный подвиг на чемпионате мира 1970 года в Высоких Татрах.

Честно говоря, и Аля это знает лучше всех, особого "толку" там тренеры (я не говорю, конечно, об Александре Максимовиче Ершове) от нее не я"дали. На "пятерку" не выпустили вообще, а на "десятку" заявили ее во вторую группу, и все сильнейшие, таким образом, оказались позади нее. В том числе и Галя Кулакова, которой все прочили золотую медаль, и уже знаменитая Марьятта Кайесмаа.

Когда Аля подошла к седьмому километру, где начинался затяжной "тягун", тренеры успели крикнуть ей:

- Кулакова безнадежно проигрывает.

- У финки плюс семь!

Это означало, что Кайесмаа опережает график Олюниной на семь секунд, а с Галей что-то случилось! что-то у нее не пошло.

Может быть, именно тогда она вспомнила придуманный ею же девиз: "нельзя ни в чем уступать самой себе". Может быть, пронеслось в памяти, как пробежала "десятку" при температуре тридцать девять градусов. И горечь Гренобля. И слова, которые им говорили провожающие на вокзале в Шереметьеве.

Вероятно, она вспомнила все это и многое другое. Иначе не понять совершенно, как на двух километрах "тягу- на" она смогла не только отыграть у финки семь злополучных секунд, но и оказаться впереди нее на целых тринадцать! Кайесмаа, услыхав об этом, была так поражена, так ошеломлена, что ничего не смогла изменить. И Аля стала чемпионкой мира, героиней Высоких Татр.

Потом два года о ней по существу ничего не слышали. Нет, она выступала, отчаянно сражалась, но кто-то всегда оказывался впереди. Некоторые любители скороспелых выводов стали поговаривать о том, что она сходит.

Доходили ли эти разговоры до Олюниной? Наверное. Но, я уверена, она не прислушивалась к ним. Упорно и скромно готовилась к новому ответственному старту.

Аля снова пошла на дистанцию после неудачной жеребьевки. Она как бы собиралась с силами на старте: постояла, вся в напряжении, вся настроенная на победу, и рванулась вперед - высокая, тонкая, изящная.

Аля шла под прицелом всех сильнейших гонщиц мира. Шла, став уже на первом километре лидером. По ней примеряли и перестраивали свои графики соперницы, она давала им ориентир скорости, а сама ни от кого и ничто не получала взамен. И в этой невероятно трудной, в этой почти безнадежной расстановке она сумела оказаться второй, проиграв только Гале Кулаковой. И, узнав об этом, бросилась целовать свою подругу.

Вот они какие - наши замечательные девчата и ребята.

Кто-то из них выступил особенно ярко, особенно удачно. Галя Кулакова и Слава Веденин стали героями олимпиады, и, как героев, страна отметила их орденами Ленина. Другие финишировали чуть скромнее. Но все вместе они были великолепны и неповторимы. Все вместе они показали, что умеют учиться на ошибках и исправлять ошибки. А это качество очень сильных духом и телом людей!

Инсбрук. Гренобль. Саппоро. Когда произносишь названия этих столиц, невольно рядом становятся имена выдающихся спортивных бойцов, прославивших здесь свои имена. В Гренобле, пожалуй, сенсацией номер один стал наш Володя Белоусов, завоевавший золотую медаль на Большом трамплине. В Саппоро эту же роль сыграл Войцех Фортуна - человек, которого не только не знал спортивный мир, но которого даже польские тренеры не хотели включать в состав команды. Между прочим, теперь-то и мы можем сознаться, что Белоусов тоже мог не оказаться в Гренобле.

Но два этих случая, очень похожие друг на друга, перестают быть просто случаями, а вырастают в закономерность, которая несомненно должна привлечь внимание психологов современного спорта. По-видимому, в прыжках с трамплина, более чем в любом другом виде спорта, решающее значение для победы имеют полная психологическая раскрепощенность, свобода действий, отсутствие постороннего внимания к данной личности. Высказываю в этом случае не только свои собственные мысли, но и мысли многих специалистов, с которыми мне довелось беседовать.

Три зимние олимпиады. Мы видели новые города, увлекательные и непримиримые спортивные поединки, великолепные сооружения... Мы видели многое, но главное, что запомнилось, что осталось навсегда в сердце - это люди. Герои Белых олимпиад. Лидия Скобликова, Эйро Мянтюранта, Франко Ноннес, Жан-Клод Килли, Эрхард Келлер, Людмила Титова, Вячеслав Веденин, Ард Схенк, Галина Кулакова, Мари-Терезия Надиг, Анне Хеннинг, наши хоккеисты, Ульрих Веллинг... Этот список можно продолжать еще очень долго.

Они разные, эти люди, и вместе с тем есть нечто общее, что их объединяет. Это прежде всего бойцы, люди невиданной отваги, высокой волевой закалки. Их опыт лишний раз подтверждает, что без этих качеств не может быть побед и славы в современном спорте, где разница между счастливцами и неудачниками измеряется все более мелкими метрическими и временными показателями.

Белые олимпиады! В начале книги я рассказала о том, как еще полвека тому назад даже влюбленные в спорт люди ставили под сомнение их целесообразность, их жизненность.

И вот - Саппоро. На меня, как и на всех моих коллег, произвел большое впечатление парад открытия, на котором пронесли свои флаги делегации 35 стран.

Но, конечно, олимпиады прежде всего проводятся для борьбы, и старый лозунг Кубэртена "главное - участие", мне кажется, несколько устарел. Тот непримиримый, острый, яростный спор, который ведут соперники, лучше всего подтверждает мой вывод. И очень приятно, что в этом споре зимой 1972 года так убедительно, так весомо победила советская команда.

Весь мир признал эту победу и восхищается ею. В наших газетах было приведено достаточно высказываний мировой прессы, единодушно признавшей триумф национальной команды СССР.

Но, может быть, не менее убедительными и впечатляющими были те первые, непосредственные впечатления наших товарищей и соседей по ложе прессы, свидетелями которых мы были. Хорошо помню, как после окончания состязаний по фигурному катанию корреспондент французского радио господин Жак-Клод Вайян раздавал нам, советским журналистам, букетики живых цветов, приговаривая:

- Вы нашли новых Белоусову и Протопопова. Они совсем не похожи на тех, прежних, но столь же прекрасны и неповторимы!

Или еще один пример. Когда закончилась женская лыжная эстафета 3 X 5 км, к нам подошла Каролина Стольберг из шведского еженедельника "Спорт" и, поздравив нас, сказала:

- Я напишу, что ваша Кулакова превзошла саму Тойни Густафссон!

Она действительно написала серию статей, утверждающих, что сегодня СССР стал первой лыжной державой мира.

Инсбрук. Гренобль. Саппоро. В городе, раскинувшемся на острове Хоккайдо, мы испытали, пожалуй, самые счастливые дни и минуты. Здесь мы были сильнее, чем когда-либо, и это лучше всего доказывало силу, поступательность движения нашего спорта - спорта страны, где зиму любят как одну из самых чудесных времен года.

Безмерно радуясь своей победе, мы отдаем должное выдающемуся успеху наших друзей из Германской Демократической Республики, занявших второе место в неофициальном командном зачете, впереди многих "великих держав зимнего спорта", в том числе и победительницы прошлой олимпиады - Норвегии. Мы отдаем дань восхищения великолепному Палу Тилдуму, автору сенсационной победы в двоеборье Ульриху Велингу, "летающим лыжникам" Юкию Косая, Акицугу Конно, Сейдзи Аоти, сумевшим не допустить "чужеземцев" на пьедестал почета, отважной Мари-Терезии Надиг, красивому, появившемуся словно из сказки Франческо Фернанделю Очоа и многим, многим другим, кто достойно показал себя в упорной борьбе.

Упорная борьба! Вот главный девиз и главный козырь Белых олимпиад, вот их пароль. Борьба, исход которой часто решался тысячной долей секунды, сотой частицей сантиметра, одним-единственным баллом. Можно ли после этого назвать все, что происходит здесь, спокойным словом "соревнование"? Нет, повсюду там бушуют настоящие бури страстей. И грохот этих бурь звучит сегодня над миром как гимн неумирающей прелести спорта, как призыв к новым "чудесам" и к новым победам!