Сабонис, который играет в баскетбол (Анатолий Пинчук)

I

Сабониса два года подряд называли лучшим баскетболистом Европы - почесть, которой до него не удостаивался ни один другой игрок. Помимо этого, он был назван одним из лучших игроков мирового любительского баскетбола. Нас, соотечественников Сабониса, оценки эти, разумеется, обрадовали - обрадовали, но не удивили.

...Восходящей звездой Сабониса никто не называл. Не успел назвать. На вершину славы Сабонис не взошел и даже не взбежал - взлетел туда единым махом. Ему было чуть больше семнадцати, когда он дебютировал на чемпионате страны. Ему еще не было восемнадцати, когда он уже играл на чемпионате мира. Ни один другой наш баскетболист не промчался с такой быстротой из клубной команды в сборную. Речь идет о баскетболе, где мальчишки никогда высот не штурмовали, никогда их штурмовать не будут. В этой мужской потехе, кроме умения, которое к даровитым и старательным может прийти и в нежном возрасте, нужна еще и сила - та самая, которую зачастую называют грубой, но без которой в тонком баскетбольном ремесле не обойтись и которая даже к самым даровитым и старательным в нежном возрасте не приходит.

Всякий, кто впервые увидел Сабониса, тотчас же торопился назвать его звездой. И не просто звездой, а кудесником баскетбола. Баскетболистом милостью божьей. Игроком, равного которому в отечественном баскетболе еще не было. На превосходные степени никто не скупился - ни щедрые на похвалы репортеры, ни прижимистые на похвалы тренеры.

И вот ведь что любопытно, всякая превосходная степень перестает быть таковой, любое преувеличение смахивает всего лишь на констатацию очевидного факта, когда речь заходит о баскетболе Сабониса.

Все это так, но когда по окончании чемпионата мира 1986 года во всевозможных символических пятерках непременно значился и Сабонис, когда его назвали центровым № 1, одним из лучших игроков турнира, а кое-кто - и попросту лучшим, у нас в стране не то чтобы удивились - ошарашены были этой приятной, скажем так, несправедливостью. У нас не сочли его лучшим игроком нашей команды, а многие посчитали, что именно из-за него, из-за Сабониса, команда вынуждена была довольствоваться вторым местом.

Кто же прав?

Как ни парадоксально, но это тот крайне редкий случай, когда правы и те и другие. Просто все жюри исходили из того, как играл Сабонис, оппоненты же - из того, как Сабонис мог, как он должен был сыграть.

Поскольку международных матчей, в которых Сабонис играет хуже, чем он может сыграть, не так уж и мало, выскажу свои соображения на сей счет.

Причина первая - весьма распространенного свойства. В баскетболе, во всяком случае. Чем богаче игрок всевозможными умениями, тем беднее он желанием играть, как говорится, через "не могу". Как ни силюсь я припомнить тех, кто был наделен и умениями, и желаниями огромными, а больше трех за четверть века припомнить не могу. Это Юрий Корнеев, которого считали лучшим игроком страны до Вольнова, Александр Белов, который стал таковым после Паулаускаса, да Иван Едешко, лучший, на мой взгляд, разыгрывающий нашего баскетбола.

Сабонис, увы, исключения собой не являет сейчас, по крайней мере.

Женское пятиборье - задача с пятью неизвестными

Причина вторая, из-за которой блестяще играющий Сабонис играет все-таки хуже, чем он мог бы играть,- причина уникальнейшая. Во всяком случае, я не знаю ни одного другого спортсмена ни в одном дру-гом виде спорта, который лишен был бы возможности прогрессировать из-за того лишь, что у него нет равных ему по силам соперников.

А что же те, кто были лучшими баскетболистами до Сабониса,- они-то чем от него отличались? Да тем, что Сабонис при своих 220 сантиметрах на 20 сантиметров - да простится мне такое выражение - лучше даже самого лучшего из них. Верно, и Вольной, и Белов были весьма искусны в воздушной борьбе, как, впрочем, и Корнеев с Паулауекасом. Но поскольку их соперники были примерно одинакового роста с ними, а то и повыше, всем им приходилось на каждой тренировке, в каждом матче прилагать максимум усилий, чтобы добиться своего. Недостатка соперников у них не испытывалось, а, стало быть, наличествовал и стимул тренироваться в охотку, играть через "не могу" - стимул, который зачастую отсутствует у Сабониса.

В "Жальгирисе" нет ни одного игрока, способного потягаться с ним в росте. В других командах таких двое: Александр Белостенный и Владимир Ткаченко.

Стало быть, на тренировках "Жальгириса" у Сабониса нет и быть не может особого желания стараться. Оно, это желание, появляется у него матчах в десяти - не больше - чемпионатах страны. А это такая малость, которую и в расчет-то принимать не стоит.

И представить себе трудно, как же играл бы Сабонис, будь он побоевитее, будь у него побольше противников, которые вынуждали бы его хотя бы в каждом втором матче играть в высшей степени старательно. Но до чего же велик в баскетболе не воображаемый, а реальный Сабонис, если знающий толк в игре и игроках тренер Владимир Кондрашин сказал как-то, что Сабонис выдерживает сравнение с Биллом Расселом и Уилтом Чемберленом (хотя оба американца уже давно Ушли на покой, они и по сей день значатся в сборной профессионалов всех времен, а первый из них попросту назван лучшим из когда-либо игравших в баскетбол).

Что же до меня, то я убежден, что любая из команд нашей высшей лиги, заполучи она Сабониса, вполне могла бы претендовать на первое место в чемпионате страны. И при всем моем уважении к "Жальгирису" я опять-таки уверен, что без Сабониса ходила бы сейчас его команда в крепких середняках.

Первой части этого прогноза вы вольны верить или не верить, ибо доказать свою правоту я, понятное дело, не сумею. Что же до второй, то за доказательствами дело не станет. В течение тридцати с лишним лет "Жальгирис" ни разу не был близок к золотым медалям. Пришел Сабонис, и в четырех подряд суперфиналах, победитель которых получает золотые медали, участвовал "Жальгирис".

В 1986 году "Жальгирис" стал первой советской командой, которая добыла Межконтинентальный кубок, один из самых престижных в баскетболе призов, ибо его владелец заполучает право считаться чемпионом мира среди клубных команд. Вскоре после этого начался чемпионат страны. "Жальгирис" стартовал без получившего травму Сабониса. В восьми первых матчах литовская команда потерпела четыре поражения.

II

Хорошо, что, впервые отправляясь на матч с Сабонисом, я уже знал, что он - центровой. А то немудрено было бы и запутаться.

"Центровой", конечно же, не синоним "самого высокого игрока команды". Центровой - амплуа, но амплуа, в котором, как правило, и занят самый высокий игрок команды. Поэтому и привыкли мы легко находить центрового. Отыщем: раз самый высокий - значит, он самый и есть. Наши догадки перерастут в уверенность, когда мы увидим, что тот, не очень-то поспешая, этак степенно пересекает по прямой площадку; что расположился он под щитом спиной к нему и стоит в ожидании мяча; что с поста своего он надолго не отлучается.

А с Сабонисом людям, к баскетболу привычным, были одни сплошные неудобства. Если по росту судить, то он определенно центровой. Но что-то мешало в это уверовать до конца.

Начать с того, что никакой степенности в поведении Сабониса не наблюдалось. Он по площадке не ходил, а бегал. Как нападающий или защитник. Хотя и бывал он, конечно же, под щитом и, конечно же, чаще, чем его партнеры, но надолго там не задерживался. Прибежит добыть или добить не забитый партнером мяч - и назад. Не стоялось ему под щитом никак.

Он то и дело распасовывал мячи, чем и сбивал с толку всех, кто посчитал было его центровым. Известно же, что центрового дело - не пасовать, а забивать. Сабонис в нарушение всех канонов раздавал пасы налево и направо. Даже когда вел мяч.

Нет, нет, я не оговорился. Сабонис, получив мяч, не раз и не два пускался в дриблинг.

Ну какой же он после всех своих пасов-дриблингов да беготни по площадке центровой, этот Сабонис? Нет, для центрового Сабонис вел себя очень даже несолидно, неправильно и нетипично. Чему его только учили там, в его Каунасе? Центровой-то должен забивать, а Сабонису, видите ли, играть вздумалось.

И мы, приученные лицезреть типичных центровых, которые не играли, а вахту под щитом отстаивали, до чего же обрадовались мы несолидному, неправильно обученному Сабонису!

Женское пятиборье - задача с пятью неизвестными

Даже если бы так сталось, что Сабонис по какой- нибудь там причине вскоре ушел бы из баскетбола, все равно можно считать, что в нашем баскетболе началась новая эра.

Баскетбол - тот же театр: и у него в особой части исполнитель, для которого любое амплуа - свое, который а любом амплуа - свой. И не скажешь, что баскетбол наш беден такими исполнителями: универсалов - и превосходных - во все времена было у нас предостаточно. Но у нас попросту не было универсалов-центровых сверхвысокого роста.

Позже, чем американцы, но раньше, чем другие наши соперники, обзавелись мы сверхвысокими игроками (таковыми в баскетболе принято считать тех, чей рост за 210 сантиметров). Первые из них начинали играть в таком солидном возрасте, что их уже поздно было учить. И их не учили - натаскивали. Приему паса, броскам. А натаскав, ставили под щит, где они и несли свою нескончаемую вахту. Так в игре универсалов появились узкие специалисты по забиванию, достоинства которых измерялись одними только сантиметрами роста.- Что центровые не играли, а стояли под щитами, как часовые на посту, видели, разумеется, все. Но если и не все, то очень многие - и автор этих заметок в том числе - считали, что так оно и должно быть. В спортивном споре победа - не единственный аргумент, которым доказывается правота. Не единственный, но главный, и один он стоит всех остальных, вместе взятых. А побеждали-то чаще - и на внутренних турнирах, и на международных - как раз те команды, которые обзавелись сверхвысокими центровыми.

Были, однако, и провидцы. И они доказывали - пытались доказать,- что быть выше еще не значит быть лучше. Они предсказывали - тщились предсказать,- что со временем те, у кого все достоинства из-меряются одними лишь сантиметрами роста, будут биты теми, кто пусть и пониже, но умеет играть. И что вот тогда-то команды, в которой играют четыре, а пятый только забивает, будут терпеть поражения от тех, в которых играют все пятеро.

Но шли чередой победы, и почему же было думать, что это происходит несмотря на то, что команда играет вчетвером, если куда приятнее думать, что именно потому мы и побеждаем, что рядом с ее четырьмя универсалами есть в команде узкий специалист?..

Вроде бы и логично рассуждали провидцы, но правоты своей доказать не могли. Наверное, потому, что никто тогда не знал, что они - провидцы. Провидец- то зачастую становится провидцем уже после того, как провидение его сбывается. А до этого он ворчун, склочник: на него смотрят, но не видят, его слушают, но не слышат.

И если первых наших великанов не учили бегать, спуртовать, прыгать, дриблировать, пасовать - не учили, короче говоря, играть в баскетбол потому, что на свидание с баскетболом они опоздали, то их преемников - даже тех, кого можно было научить,- не учили, исходя из того, что от добра, дескать, добра не ищут. А чтобы отмахнуться от надоедливых оппонентов, на полном, так сказать, серьезе давали понять, что за блага, дарованные высоким ростом, надобно чем-то расплачиваться. И для вещей убедительности ссылались на специфику высокорослых (то есть корректно намекали на физическую неполноценность великанов).

Роптали и зрители. Они жаждали зрелища. А то, чем их потчевали, было им не по вкусу. Этим гурманам не нравилось, что, видите ли, на баскетбольной сцене в премьерах ходит статист, а первоклассные артисту из кожи вон лезут, чтобы обслужить его.

Если не прислушивались к оппонентам, то уж зрителей с их вздорными требованиями и вовсе не слушали. Рокот-то потихоньку стихал. Еще немного - он бы совсем стих: некому было бы роптать. Те, кто хотел зреть игру, а не узреть лишь, кто в ней верх одержит, все чаще и чаще оставались дома. Зачем же время свое тратить да на билеты тратиться, если в положенный час "Маяк" расскажет, а "Время" еще и покажет, кто кого и с каким счетом?..

И когда уже начало казаться, что мода на великанов, которые умеют лишь добывать очки, никогда не пройдет, вдруг пришел Арвидас Сабонис, который играет в баскетбол. И выяснилось, что зрители, которые правы, даже когда они не правы, на сей раз были правы безо всяких там оговорок. Все стало ясно и просто.

Однако без комментария здесь все же не обойтись. В противном случае можно прочесть то, чего я не писал.

Если бы предшественников Сабониса, пусть и менее талантливых, чем он, не натаскивали на один лишь бросок из-под щита, новая эра в нашем баскетболе началась бы намного раньше, чем появился Сабонис. Это так же точно, как и то, что эра эта не началась бы и с появлением Сабониса, если бы с Сабонисом обошлись так, как с его предшественниками. Сабонис стал бы лучшим у нас добытчиком очков - и не более того. Возможно, что и в этом случае его величали бы лучшим нашим центровым всех времен. Но новая эра в отечественном баскетболе еще не началась бы.

Новая эра началась с Арвидаса Сабониса, потому что его талант был счастливо дополнен грамотностью его учителей. А что эра эта не начнется и не начинается, а уже началась, можно судить по тому, что уже едва ли не все наши великаны играют пусть и хуже Сабониса, но в тот баскетбол, в который играет Сабонис.

Женское пятиборье - задача с пятью неизвестными

III

Каким из баскетбольных умений обделен Арвидас Сабонис, я не увидел. И очень сомневаюсь, что это сумел бы увидеть кто-нибудь, даже если поиски он вел?

весьма старательно. А вот что Сабонису в баскетболе любо, в чем он особенно преуспел - этого и доискиваться не надо. Это становится яснее ясного для всякого, кто хотя бы один-единственный раз побывал на матче с участием Сабониса.

Пас - вот от чего получает удовольствие в игре Сабонис. И Сабонис, и те, кто видят Сабониса в игре.

Памятуя о том, что нет ничего объективнее, чем тождественность множества субъективных оценок, я провел своего рода опрос среди тренеров, игроков, судей. Всем им был задан вопрос: "Кто из баскетболистов, играющих сейчас или игравших когда-то, может по части паса потягаться с Сабонисом?" Так вот единственный, кто победил Сабониса - да и то с небольшим преимуществом,- Валдис Валтерс. Но Валтерсу то по штату, как говорится, положено было победить Сабониса: он - разыгрывающий.

Разговаривая как-то с Вольновым, я посетовал на то, что не был в свое время снят фильм "Играет Геннадий Вольнов", дабы и много лет спустя могли бы чему-то поучиться у него юные баскетболисты. Вольнов скептически заметил, что в фильмах такого рода нужды нет. "Техника устаревает быстро,- сказал он.- Прошло бы совсем немного времени, и, комментируя фильм, тренер то и дело должен был бы говорить своим ученикам: "Бросок Вольнова был хорош по тем временам: сейчас же и прыжок, броску предшествующий, должен быть повыше, и траектория мяча покруче". А в этой ситуации не надо было прерывать дриблинг - просто следовало перепоручить мяч левой руке. В мое-то время можно было быть одноруким дриблером, сейчас это трудно, а еще через некоторое время будет невозможно".

Полагаю, что правота Вольнова не стопроцентна. Хотя давным-давно он уже не играет, но чему-то мог бы научить мальцов и сегодня. Ну, скажем, технике игры в защите.

И в чем я более чем убежден, так это в том, что очень и очень не скоро устарел бы, будь он отснят, фильм "Пасы Арвидаса Сабониса". Еще долгие годы с пользой для себя смотрели бы его будущие центровые, юные центровые и с огромным наслаждением - зрители, даже те из них, на кого баскетбол не производит очень уж сильного впечатления.

Это сейчас сабонисовские пасы приводят меня в восторг и безо всяких там "но". А на первых его матчах относился я к ним не без настороженности. Тогда, во всяком случае, я бы не стал о них писать так, как пишу сейчас. Не пасы сабонисовские изменились - изменилось мое к ним отношение. ...Вам не сыскать тренера, который хотел бы секунд за десять до конца матча иметь перевес в очко - при том условии, что мячом будут владеть соперники. Такова цена мяча и, значит, паса.

Об этом - вот почему. Весьма часты случаи, когда Сабонис вполне мог сыграть и поосторожнее - либо воздержаться от паса, либо дать такой, при котором риск потерять мяч был бы ничтожно мал. Я и тогда, конечно, понимал, что сабонисовские пасы имеют и свои достоинства: они позволяли тотчас же завершать атаку, держали в напряжении соперников, вынуждая их либо ошибиться, либо фолить.

Так-то это так, но не слишком ли высокой ценой пришлось бы расплачиваться, окажись пас неудачным? Да и всегда ли нужно делать неочевидные ходы, если, не суля никакой выгоды, держат они, между прочим, в напряжении и партнеров?

Нет, полагал я, сабонисовской игре явно недоставало основательности, надежности. Баскетбол - не футбол, где потеря мяча в центре поля крайне редко наказуются голом и баскетболист должен рисковать, когда не рисковать уже нельзя. А о Сабонисе можно было бы сказать, что не рискует он лишь в том случае, когда нет возможности рисковать, но в том-то и дело, что едва ли не всегда он такую возможность изыскивает. Нет, чрезмерно горячее пристрастие к острым ощущениям следовало остудить: баскетбол - дело артельное, и не всякому "хочу" надобно давать "добро".

Сабонис был весьма удачлив. И это скорее огорчало, чем радовало. Она, Удача,- особа приятная, но полагаться на ее постоянство опасно. Да и неуемная восторженность трибун могла сослужить Сабонису дурную службу: ничто так не убеждает в своей правоте - и правого, и неправого,- как шумное признание толпы.

Но шел матч за матчем, и до того, похоже, полюбился Сабонис удаче, что она не пожелала расставаться с ним. Решив проверить себя, я вызнал у всезнающей баскетбольной статистики, что то и дело рискующий Сабонис теряет мячи не чаще, чем дозволяется их терять при передачах,- даже реже.

Ну что ж, когда известен ответ на задачу, легко найти и решение. Риск - величина переменная: то, что считалось некогда опасным занятием, когда-то становится надежным. Становится не автоматически, а старанием и умением человека, усомнившегося в том, что что-то там следует делать так и возбраняется - иначе. А прирученная удача - это уже мастерство.

Мировой рекорд Владимира Сальникова в первый же день Игр придал настроение всем участникам

Я бы нимало не удивился, увидев, что Сабонис раз за разом "ставит горшки" (в переводе с баскетбольного сленга это означает, что защищающийся смахнул, накрыл, а то и перехватил мяч, который уже начинает или вот-вот начнет свой полет в корзину). Не удивился бы, хотя к этому-то как раз Сабонис нас и не приучил.

Сабонис, похоже, вознамерился разрушить годами, десятилетиями создававшийся стереотип баскетболиста. И в этом своем намерении изрядно преуспел.

Высокий, подвижный, с длинными руками, Сабонис заставляет нас ждать, что, и не очень-то стараясь, начнет он сейчас выигрывать под своим щитом одну воздушную дуэль за другой.

Что Сабонис отменный чистильщик, в том нет сомнений. Едва ли не все мячи, которые миновали корзину его команды, достаются ему. Иные из мячей оказываются в руках Сабониса раньше, чем долетают до щита. Но вот эти самые "горшки", которые так любы трибунам, Сабонис ставит крайне редко. Не потому, полагаю, избегает Сабонис ближнего боя, что не умеет его вести,- потому что вести его не хочет.

Мировой рекорд Владимира Сальникова в первый же день Игр придал настроение всем участникам

А к тому, чтобы не хотеть, есть у него причина весьма уважительного свойства. В баскетболе, который, как и хоккей, не мыслится без контактов, эти самые контакты в отличие от хоккея наказуемы. И Сабонис, зная, как он нужен команде, страшится ошибки - своей или судейской,- ибо и та и другая могут закончиться фолом, после пятого из которых ты уже не игрок...

И вернусь еще раз к Сабонису-распассовщику. Великаны - наши, во всяком-то-случае,- никогда не были горазды на пасы (ну как тут не сказать, что перед пасами они пасовали?). Но с этим стереотипом я бы легко расстался. Труднее расстаться с другим, который создан обликом Сабониса.

Сабонис не похож на свои пасы. Как бы это сказать пограмотнее да поточнее? Внешний вид Сабониса не соответствует образу умельца по части пасов - образу, который сотворен баскетболом и баскетболистами.

Пас, маленькое чудо баскетбола,- это точность, риск и неожиданность. В отличие от броска, который почти никогда не бывает неожиданным, острый пас почти всегда - вдруг. Стало быть, мастаку по части паса надлежит быть расчетливым и обладать бурным темпераментом.

Что касается расчетливости, то тут никакого несоответствия не наблюдается. Не знаю, любит ли Сабонис шахматы, но я его вижу за шахматной доской - играющим, решающим этюд или задачу.

С темпераментностью дело обстоит совершенно по-иному. Ни тебе горящего взора, ни громких выкриков, ни искаженного гримасой лица - одно сплошное спокойствие. Даже не спокойствие, а флегматичность, граничащая с сонливостью,- вот что можно увидеть на лице Сабониса в самые напряженные моменты матча. Нет, расхожему представлению о бурном темпераменте облик этого флегматика явно не соответствует!

Об игре Сабониса надобно, наверное, поподробнее. Делать этого, однако, не стану. Просто я не из тех храбрецов-оптимистов, которые, пересказывая своими словами стихи, пребывают в уверенности, что слушатель испытывает те же самые чувства, которые испытывали они, когда стихи эти читали.

А вот на прогноз - на безошибочный, простите за самоуверенность, прогноз - отважусь. Включите хотя бы раз свой телевизор, когда играет каунасский "Жальгирис" или сборная страны, и после этого вы уже непременно будете искать встреч с Арвидасом Сабонисом, который играет в баскетбол.

Мировой рекорд Владимира Сальникова в первый же день Игр придал настроение всем участникам