Глава XIII. Триумф Калия

Афины встречают героя Каллий

"Сегодня! Сегодня!" - пели весёлые голоса в сердце Лина. Он стоял у фонтана и смотрел, как Геро с Ариадной и несколькими молодыми рабынями срезали цветы для украшения дома. Из-за стены сада доносились песни, смех и музыка. Афины готовились к встрече своего героя - олимпионика Каллия, сына Арифрона.

Ещё рано утром Арифрон в сопровождении множества родственников и друзей выехал навстречу сыну, чтобы торжественно вступить в город вместе с ним, но Лина он решил оставить дома, с женщинами.

- И ты выйдешь встречать Каллия? - с завистью спросила Геро.

- Конечно. Отец разрешил мне пойти с Гефестом к городским воротам. Гефест пошёл уже узнать, когда ждут их прибытия.

- Счастливец!

Из дома вышла Эригона.

- Ступай одевайся, Лин, - сказала она, - пришёл Гефест и говорит, что пора.

- Ура! Идём к воротам! Идём к воротам! - закричал Лин и от восторга, забыв всякую солидность, запрыгал на одной ноге.

- Слава богам, ты ещё не совсем взрослый, - улыбнулась Эригона. - А я уж стала бояться, что ты вдруг вырос. Ты вернулся из Олимпии таким серьёзным...

- Ведь я уже всё-таки не совсем мальчик, мама, - тихо сказал он. - Через четыре года мне минет семнадцать. А семнадцатилетние выступают на Играх. И некоторые были почти такого же роста, как я...

- Да, ты растёшь, мой мальчик, - задумчиво ответила мать. - Скоро у меня будет два взрослых сына... Ну, ступай! Обними за нас Каллия и скажи, что мы будем ждать его, как бы поздно он ни вернулся!

Лин и Гефест быстро шли по праздничным улицам среди весёлой, нарядной толпы. За несколько кварталов от городских ворот Гефест вдруг повернул налево.

- Куда ты? - изумился Лин. Однако, оглянувшись, он увидел, что все идут в том же направлении.

- Разве они приедут через другие ворота? - спросил мальчик.

- Да, - загадочно улыбнулся Гефест.

- Через какие же?

- А вот увидишь!

Звонкие удары железа по камню сопровождались радостными возгласами

В общем шуме Лин вдруг явственно услышал громкий стук. Звонкие удары железа по камню сопровождались радостными возгласами.

- Что это за стук, Гефест?

- Неужели ты не знаешь, где будут встречать Каллия?

- Я думал - у ворот.

- Нет. Слышишь, специально для него ломают стену!

- Ломают стену? - удивился Лин.

- Ну да... Это в знак особого почёта, чтобы Каллий въехал не в ворота, которые всегда и для всех открыты, а через особый, новый проход!

"Вот это да!" - подумал Лин. Он не знал об этом обычае.

От гордости за брата щёки мальчика залились ярким румянцем.

- А дырка в стене так и останется? - спросил он.

Ему ответил пожилой человек, который шёл с двумя сыновьями.

- Нет, о сын счастливого Арифрона! Пролом заделают сегодня же. Это обозначает, что олимпийская победа вошла в город и никогда больше не покинет его!

Стук затих. Каменщики уже закончили работу и теперь торопливо убирали мусор, чтобы расчистить путь.

Лин обернулся. Боги, сколько народу! Весь город собрался здесь сегодня. Люди всё прибывали и прибывали. Они стояли плотными стенами вдоль расчищенной полосы, на которую не вступал никто.

- Едут! Едут! - закричали вездесущие мальчишки.

Вдали появилось облачко пыли. Оно всё увеличивалось, приближалось, и наконец Лин увидел длинный кортеж.

Впереди всех на колеснице, запряжённой четвёркой лошадей, стоял одетый в пурпур, увенчанный лаврами Каллий, и его светлые волосы разлетались от ветра.

Под гром приветствий кортеж свернул с дороги к пролому, и колёса колесницы Каллия мягко покатились по толстому слою цветов, летевших со всех сторон под ноги лошадей. Вслед за первой колесницей въехали и остальные.

Лин увидел сияющего отца, дядей, двоюродных братьев, Ликона, Датона, Теллеаса и других родных и знакомых.

- Привет! Привет!

- Радуйся! Хайре! Хайре!

- Слава прекрасному Каллию! - гремела толпа.

- Здравствуй, Каллий! - закричал и Лин, вовсе не надеясь, что брат его услышит. Но внезапно, поравнявшись с мальчиком, Каллий быстрым движением наклонился, схватил его и, обняв за плечи, поставил рядом с собой. Крики ещё усилились. Всем понравилось, что герой не забыл своего братишку...

- Каллий готовит себе достойную смену!

- Пусть мальчик не отстанет от тебя!

- Мы ещё будем встречать и его! - неслось из толпы.

Кто-то сунул в руки Лина охапку роз. Оглушённый, немного испуганный, но бесконечно счастливый стоял Лин на медленно катящейся колеснице.

Шумной толпой проводили сограждане триумфатора к храму Зевса, где Каллий, передав Лина подоспевшему Гефесту, сошёл с колесницы. Медленно и торжественно он вошёл в храм, чтобы посвятить богу свой олимпийский венок и принести благодарственную жертву. А на площади перед храмом хор юношей стройно запел хвалебную песню, специально сочинённую знаменитым поэтом по заказу друзей и близких победителя.

После церемонии вся процессия направилась к зданию городского совета, где в честь победителя афинские власти устраивали за счёт города грандиозный пир. Все граждане Афин должны были принять в нём участие!

Прежде чем войти вслед за Каллием, Арифрон задержался и знаком подозвал к себе стоявших невдалеке Лина и Гефеста.

- Ступайте домой, - сказал он, - на сегодня с мальчика достаточно.

Медленно-медленно тянулись часы в этот день в доме Арифрона. Уже по нескольку раз успел Лин ответить на все вопросы матери, маленькой Ариадны и ставшей необычайно почтительной Геро, уже начали блёкнуть рассыпанные по всем комнатам цветы, когда издали послышалось звучное пение. К дому подошли юноши, которые пели перед храмом Зевса в честь Каллия. Они выстроились у ворот, и песня зазвучала ещё громче.

Затем из переулка вышла целая толпа людей. Весь город провожал олимпионика домой. Долго ещё Каллий стоял у ворот, отвечая на бесконечные приветствия, пока в конце концов все не разошлись. В дом вошли родственники и самые близкие друзья. Но хор на улице продолжал петь до глубокой ночи.

Каллий стремительно подошёл к побледневшей от волнения матери и поздоровался с ней.

- Здравствуй, жена! - сказал Арифрон. - Я благодарю тебя за достойного сына, которого ты подарила мне. Радуйся же и знай, что одна статуя Каллия будет поставлена на городской площади, другую воздвигнут в Олимпии! А теперь, друзья, прошу почтить мой дом и поднять чаши в честь нашей общей радости.

Рабы быстро сняли с гостей сандалии, вымыли и надушили их ноги, и мужчины прошли в столовый покой.

Никто не смотрел в сторону клепсидры - водяных часов, из резервуара которых медленно вытекала, измеряя время, вода, а солнечные часы в саду давно уже скрылись в наступившей темноте. Спали женщины в гинекее, спали не занятые на пиру рабы, спал усталый и счастливый Лин.

Только Гефест, сидя у постели своего питомца и слушая прощальную песню юношей на улице, с тоской глядел куда- то вдаль узкими чёрными глазами.