Сильный и властный Валерий Лихачев

Он совсем не похож на Шухова. Широк в кости, лицо у него круглое, нос курносый, хитрые глаза под густыми бровями. Он из тех, о которых говорят; себе на уме. Но это пока в гонку не пошли. В командной гонке он за всех думает. Он тут - хозяин. Может прикрикнуть. Может и спокойно сказать какое-то очень важное и нужное слово. У него чутье.и на гонку и на людей.

Шухов так говорил:

- Мы все разные. Ярды - чуваш, а гонщиком стал в Риге. Я - кабардинец, а по рождению - одессит. Комнатов - сибиряк. Это важно - где ты родился, где рос. Это и на характеры отпечаток особый накладывает. Теперь все четверо мы живем в России - трое на Волге, четвертый в Сибири. Российская команда.

А Лихачев - он чисто русский мужик. Он настоящий русский. Если ты в чем-то не прав, он тебе прямо скажет, в лоб залепит. Можешь обижаться, можешь не обижаться - ему все равно. Кому-то это не нравится, кому-то нравится. Мне лично нравится.

От природы сильный и властный, Лихачев рос в своем городке Заволжье верховодом. Но вот встретился с очень хорошим человеком и большим гонщиком Александром Кулибиным - великим тружеником шоссе, который, как сам Лихачев мне говорил, научил его терпеть. А "терпеть" - понятие емкое. Кроме всего прочего, терпеть - это значит уметь работать как вол, уметь добиваться своего через "не могу" - "кровь из носу, но добьюсь!".

Это первое. Но покойный Саша Кулибин научил Лихачева и еще одному: умению видеть гонку, умению организовать людей в гонке. Кулибин это умел. Скоро, совсем скоро Лихачев на всех парах ворвался в сборную, которую только-только принял новый тренер - Виктор Капитонов. И тут Валерию снова повезло на учителя.

Что было дальше - известно. Лихачев вместе с Шуховым, Ярды и Соколовым выиграл командную гонку на чемпионате мира. Он торопился из Англии домой, да так и не успел на похороны Саши Кулибина... Но меньше чем через год - весной семьдесят первого - Лихачев поехал в Италию и, узнав, что газета итальянских коммунистов "Унита" учредила Кубок Кулибина, выиграл его. Он не мог не выиграть.

Тут я позволю себе сделать довольно обширное отступление. Прошу читателя простить меня, что Валерию Лихачеву уделю больше внимания, нежели другим, но уж очень поучительной представляется мне его спортивная судьба.

Когда в семьдесят третьем году Лихачев впервые пошел, в гонку Мира и наделал там страшный переполох, выиграв шесть (!) этапов (это был рекорд в истории гонок Мира), он, вернувшись домой, в долгом нашем разговоре вдруг признался, что не шесть лавровых венков главный для него итог гонки. Главное, что "мама" его наконец-то признала.

"Мама" - словечко велосипедистов. Так они окрестили головную, лидирующую группу в гонке. Но когда Лихачев говорит "мама" меня признала", то имеет в виду не только группу, которая сейчас, в этой гонке, на этом этапе, идет впереди,- он имеет в" виду вообще лидеров мирового велоспорта.

Что "мама" его признала, мне подтвердил и Юрий Петрович Самойлов - механик нашей велосипедной сборной, которого в мировом велоспорте знают все и который знает там всё и всех. Он рассказывал, что победитель гонки Мира-73 поляк Шурковский жаловался: "С Лихачевым нечего делать, если он начал финиш, Выиграть финиш у него нельзя. Пустая трата и сил, и времени, и нервов".

Самойлов рассказывал, что его коллеги, механики из Голландии, которые лучше, чем кто-либо, знают своего великого соотечественника Меркса, признавались, что даже сам Мерке вряд ли бы сумел выиграть у Лихачева в той гонке дуэль на финишах. А уж Мерке - признанный "король финишей".

Да, в семьдесят третьем году в гонке Мира Лихачев вдруг предстал пред всеми в новом свете. Все знали, что он большой мастер командных гонок - чемпион мира и олимпийских игр. И вот этот знаменитый "командник" вдруг становится признанным "финишером" самой сложной многодневки.

Лихачев говорил мне, что та гонка была для него началом дороги в Монреаль. Так и сказал: "Для кого-то "дорога в Монреаль" - абстракция, а для нас, гонщиков, это на самом деле дорога. И начиналась она на трассе гонки Мира в семьдесят третьем году".

Он задумал большое дело. Чемпионом мира в командной гонке Лихачев, как известно, уже был, олимпийским чемпионом тоже. Но никто из наших гонщиков-шоссейников никогда еще не выигрывал групповую гонку на чемпионатах мира. Правда, Капитонов выиграл на Олимпиаде в Риме такую гонку. Но после него никто из наших не сумел повторить этого успеха.

Лихачев задумал повторить. И вроде бы все складывалось хорошо. Судите сами: что есть групповая гонка на первенстве мира? По сути дела, почти то же, что и гонка на одном из этапов "многодневки" Мира. Конечно, это не копия, но очень похоже. Лихачев рассуждал так: если он сумел выиграть у признанного лидера Шурковского шесть финишей на этапах гонки Мира и если Шурковского все в один голос прочат в чемпионы мира в групповой гонке, то почему бы ему, Лихачеву, не отобрать у Шурковского ту единственную золотую медаль?

Но ничего из этих планов не осуществилось: на чемпионате мира в семьдесят третьем году Лихачев все проиграл, а Шурковский, как и прочили, выиграл золотую медаль.

И хотя Лихачев был одним из героев велосезона-73, сам он этот сезон считал проваленным, говорил, что первый этап на пути к Монреалю проиграл. Но, проиграв, не скис. Решил повторить атаку в семьдесят четвертом году, сначала на трассе гонки Мира, а потом и на чемпионате мира. Он думал, что ничего еще не потеряно...

Но и этот сезон ему не удался. В гонке Мира он не сумел ничего показать, на мировой чемпионат его просто не взяли. И правильно сделали, что не взяли,- не заслужил.

Что же случилось?

Много кое-чего случилось. Попробуем разобраться, хотя и трудная эта задача. Думаю, что начинать надо с законов командной гонки, с тех самых законов, по которым воспитывался гонщик Валерий Лихачев. Там, в командной гонке, есть одно правило - каждый за всех и все за каждого. Там - команда. И она должна быть монолитом. Прямого единоборства с соперниками, лоб в лоб, в командной гонке нет. Старт четверкам дается с интервалом в две-три минуты. И каждый квартет, по сути дела, на два с лишним часа остается с глазу на глаз с шоссе. Время от времени им крикнут только, по какому графику они идут и по какому соперники.

Два с лишним часа трудного одиночества...

Лихачев был знаменитым командным гонщиком. И хотя капитаном не был, все считали, что Лихачев - хозяин в команде. Так оно, пожалуй, и было. Он умел командовать, когда нужно было командовать, и умел лучше, чем остальные трое, "не выпадать" из квартета. Все так.

А в многодневке, в групповой гонке другие законы. Старт тут общий - один для всех. Выстрел - и людская лавина покатилась. А в ней, бывает, человек двести спрессовано, а то и больше.

Тут тоже есть команды. В международных соревнованиях - национальные сборные. Они, как правило, идут в одинаковой форме.

Старт общий, а финиш назовет победителем только кого-то одного. Но до финиша путь-дорога дальняя - километров сто пятьдесят-двести.

И в пути начинается хитроумная многочасовая и многоходовая игра. Тут ни минуты покоя, тут каждый начеку. Напряжение невероятное - и нервы, и мозг, и мышцы работают на пределе. Надо свой маневр рассчитать с точностью до секунды, чужой разгадать, товарищам По команде помочь, соперникам помешать, организовать интернациональную коалицию, чтобы уйти в отрыв или начать погоню за беглецами, то взвинтить темп гонки, то, если потребуется, "погасить" его...

Дел много, и обо всех не расскажешь. Но среди прочих дел есть одно: замаячила перед товарищем по команде победа - забудь о себе. Помогай ему всем, чем можешь и как можешь.

В многодневке, если схему упростить до предела, каждый новый этап - новая групповая гонка с общим стартом. Только тут тактических и стратегических хитросплетений еще больше. Тут на одном или даже на нескольких этапах ни гонщику, ни команде погоды не сделать. Ее можно сделать только на всех этапах. Потому что можно выиграть большинство этапов, а на одном или двух все растерять. И потому покоя тут нет уже не часами, а неделями - ни днем, ни даже ночью во время "домашних анализов" уже сыгранных на этапах "велопартий".

Вот в чем тут сложность. .

И здесь закон "все за одного!"- главный закон команды. Только кто он - тот один? Его нельзя назначить по приказу до старта, он сам себя, так сказать, назначает уже на трассе. Для этого ему нужно надеть майку лидера, И тогда лидер знает, что свои с него эту майку снимать не станут и другим не позволят. Но надеть ее надо самому, потому что на старте все равны и в каждой команде тоже все равны на старте.

Итак, в одиночку здесь не пробиться. Или иначе скажу: долго, до самого финиша в лидерах не продержаться, если на тебя, лидера, не будут работать товарищи по команде.

Здесь все работают на одного: охраняют его, помогают ему, оттесняют от него соперников из других команд, "раскатывают" его перед финишем, жертвуют своими частными успехами ради главной и большой победы своего товарища - лидера. Может, потому и все призы, завоеванные гонщиками одной команды на этапах "многодневки", после главного финиша делятся между всеми.

В семьдесят третьем году на гонке Мира Лихачев сам пробивался в лидеры. И, как вы знаете, пробился. Ему, конечно, помогали ребята. Но начинал он сам, можно сказать, в одиночку, а помощь пришла, когда все поняли: Лихачев - и только он!- лидер нашей команды.

В очередную гонку Мира он собирался уже признанным лидером. Ему даже официально планировали первое-второе место в личном зачете. И, стало быть, с самого начала все, казалось бы, зная об этом, должны были работать на него, тем более что после гонки-73 Лихачев был у всех соперников на прицеле, за ним шла открытая охота, и соперники, как могли, мешали ему в выходе на финишный плацдарм, зная по опыту прошлого года, что выпускать его на этот плацдарм никак нельзя: выпустишь - пиши пропало.

Но не зря же говорится, что на прошлых заслугах, какими бы большими они ни были, далеко не уедешь. Для "многодневки" это правило - закон.

Да, Лихачев поехал в гонку как лидер нашей команды, как главный ее финишер. Но на старте все равны - вот в чем дело. И со старта сломя голову ринулся вперед наш новичок Пикуус. И на первых порах он, а не Лихачев стал лидером в нашей команде.

Лихачев законы шоссе знает. И он понимал, что, пока лидер Пикуус, рассчитывать, что остальные будут работать не на Пикууса, а на Лихачева, нельзя. Тем более нельзя требовать от остальных такой работы. И хотя всем было ясно, что Пикуус до конца вряд ли дотянет, закон есть закон: работать надо на лидера. В том числе и Лихачеву,

Вот какая сложная была ситуация.

Лихачев собирался решить ее по-своему. В одиночку (но не в ущерб интересам Пикууса) он должен был вырвать лидерство. И, как знать, может, и сумел бы он это сделать, если бы на четвертом этапе, уже на стадионе, когда, казалось, все уже решено и Лихачев своего добился, не столкнулся бы он с поляком Шоздой и не потерял бы в этом столкновении все. Лихачев был дисквалифицирован на этапе, и никаких надежд на приличное место в личном зачете у него уже не оставалось.

Беда не приходит одно. На следующем этапе он травмировал руку> а с больной рукой о коронном его финише и думать было нечего. Вот так все для него неудачно сложилось.

И стал Лихачев, как мог, работать теперь только на команду. Правда, его еще пытались после четвертого этапа "тащить", но, говорил он потом, "в лидеры не выталкивают, в лидеры сами прорываются..."

Однако, рассказав всю эту историю, я не сказал главного: Лихачев в гонке-74, увы, не был похож на Лихачева образца

семьдесят третьего года. И не только после злополучного четвертого этапа, но, как потом выяснилось, и до старта тоже.

Он долго молчал, но потом признался, что не был готов к гонке, что даже хотел отказаться от старта, но старый его товарищ Николай Горелов сказал: "Ты что? С ума сошел? Без тебя там делать нечего". И Лихачев решил, что хватит его на эту гонку. Переоценил свои возможности. Говорил потом, что, решив идти гонку, зная, что не совсем готов, думал, что благое дело для команды делает, а вышло наоборот. На него рассчитывали, а он надежд не оправдал. Конечно, говорить, что он "испортил всю погоду" (как кое-кто потом сказал), было неправильно. Погоды он не портил, но и не делал ее... Хотя работал как мог.

А ему говорили, что вот, мол, ты во всем виноват, что из-за тебя проиграли полякам. Ему обидно было такое слышать. И он, человек самолюбивый, слыша подобные упреки, решил, что к нему все несправедливы, и задумал в остальных стартах сезона доказать, "на что он еще способен".

Думаю, что трезвость взглядов, умение спокойно и по-деловому разобраться в любой сложной обстановке, умение не терять голову, которым он так гордился,- все эти качества на какое-то время оставили его. Обида замутила разум... Он раз попробовал, что называется, отыграться. Не получилось. Два. Тоже не получилось. И тогда он отстранился от борьбы, вышел на время из игры.

А караван не ждет, караван идет вперед. И ушел вперед - на чемпионат мира - без Лихачева.

И вот тогда вернулась к нему трезвость. Он понял, что в первую очередь сам был виноват во всех своих бедах и неудачах. И что критиковали его пусть порой и несправедливо, но не без причин. Он решил все начать сначала. Сказал: "На старте все равны". И просил от тренеров только одного - разрешить ему выйти снова на старт-75 не в ранге мирового и олимпийского чемпиона, а в ранге рядового гонщика.

И еще он сказал, что хотя два этапа на пути к Монреалю и проиграны, финиш еще впереди, а финиш все решает.

Как-то мы долго и, надеюсь, откровенно говорили с ним на тему "олимпийского Монреаля". Я сказал, что если он и дойдет до

олимпийского старта, то никто никогда не посмеет его упрекнуть в том, что мало он сделал для нашего велосипедного спорта, хотя, конечно, мог бы сделать куда больше при своем таланте и характере.

Лихачев сказал, что, конечно, все у него есть... И медали, и звания, и жизнь устроена: квартира, машина, любимая жена, дружная семья, что учится в институте, скоро будет инженером... Но, говорил Лихачев, нет у нас золотой медали чемпиона мира в групповой гонке и второй после капитоновской золотой олимпийской медали тоже нет.

Вот, оказывается, в чем дело. Он из-за этого и ушел из командных гонщиков в "групповики", в "многодневщики". Он из-за этого столько лиха натерпелся...

Но я слишком далеко забежал вперед. А разговор идет об олимпийской четверке Мюнхена.

Спросил я тогда Лихачева:

- Вот говорят, что ты был хозяином той гонки. Так это?

Он сказал:

- Если бы мне дано было право отвечать на этот вопрос, я бы, наверное, сказал "да". Потому что чувствовал, что если я потеряю голову, то вряд ли кто сумеет контролировать ход событий. Так уже было один раз - в прошлом году на первенстве мира... Что толку, что шли мы там с головокружительной скоростью первые пятьдесят километров? А потом встали...

Шухов говорил, что Лихачев умеет организовать людей в гонке. Но как это на деле происходит?

Лихачев объяснил. Сказал,- что с Шуховым он за всю гонку парой слов не обмолвился.

О тезке своем - Валерии Ярды: "Им нужно руководить и остановить вовремя и подстегнуть. Он себя не контролирует. Но человек он огромной работоспособности. Это - талантище... Талантище с Волги. Вот он кто!"

О Геннадии Комнатове: "Гену надо только останавливать. Этот человек может где-нибудь просто упасть от изнеможения. Надо, чтобы он доехал до конца".

Вот видите, как "все просто" было в его руководстве.