Первая обида

Решено было отдать меня в детский сад - как-никак под присмотром буду, да и накормлен.

Мать стала часто уходить в ночную смену: завод работал круглыми сутками, заводская столовая тоже. Случалось, что ни матери, ни отца дома днями не бывало, оставлять меня одного было опасно - мало ли что могу натворить...

В общем, кончилась моя свобода, стал я детсадовским. С самого начала меня определили в среднюю группу, я в ней так и прожил до самой школы. Наша группа всегда "воевала" со старшей, и мы старших частенько побеждали, потому и были как бы главной группой в детсаде. Это всем нам нравилось.

В остальном ничего хорошего в моей детсадовской жизни не было. Мне сейчас трудно, конечно, судить о том, какие были у нас тогда воспитатели. Наверное, и хорошие воспитатели тоже были, но и случайные люди работали в детском саду,

Помню, была там няней одна наша соседка - очень хорошая женщина. Так она говорила матери, что даже в детсаду и то воруют.

Кормили нас, как сейчас понимаю, плохо - картошка в основном,- но мы и в завтрак, и в обед, и в ужин все сметали начисто, после нас хоть тарелки не мой.

Самые хорошие для меня дни были те, когда мама работала в ночную смену. Тогда я оставался ночевать в детсаду, а наша соседка давала мне в такие дни после ужина "добавку" - это для того, чтобы я ложился спать в хорошем настроении, сытым. Я любил нашу соседку за ее доброту и справедливость.

Но были и другие воспитатели и нянечки в нашем детсаду.

Запомнил я одну обиду. Как-то мы играли в "догонялки" - носились по всему детсаду. Это были и "догонялки" и "прятки" одновременно.

Мы с одним мальчишкой спрятались за пальто наших воспитательниц. Эти пальто висели на вешалке. Меня вытащили из-под пальто за ухо да так дернули ухо, что надорвали мочку. Было больно, но когда я услышал: "Ты зачем по карманам лазил?", вся боль прошла - я же не лазил по карманам, я просто спрятался за пальто!

Я вырвался и убежал.

У нас в детсаду, были свои "санитарки" - девчонки. Когда мы играли в войну, они делали "раненым" перевязки - понарошке, конечно. Но тряпки и обрывки бинтов у "санитарок" были настоящие. Мне сделали перевязку, остановили кровь. И я велел девчонкам молчать, никому, не говорить о том, что случилось. Я боялся, как бы об этом не узнал отец. А то бы он пришел в детсад, и воспитательница обязательно сказала бы ему, что я будто бы по карманам лазил. Отец мог бы поверить воспитательнице, а оправдываться я не стал бы - зачем оправдываться, если не виноват?

Дело было зимой, я надел шапку и не снимал ее дома, пока ухо не зажило. На то, что я хожу в шапке дома, ни мать, ни отец внимания не обратили - холодно было дома, так холодно, что можно и не снимать шапки.

Этот случай мне запомнился навсегда: я впервые столкнулся с несправедливостью - меня обвинили в том, в чем я не был виноват. Защитить себя я не мог, и это было особенно обидно.