Глава седьмая. Чемпионка Уимблдона

Теперь, когда я стала признанным игроком международного класса, Американская теннисная ассоциация оплатила мои расходы на участие в Уимблдонском турнире 1957 года. Они оплатили билет на самолет, отель, питание и другие расходы.

В аэропорт я приехала со своим тренером Сиднеем Левеллином, здесь же были Бадди Уолкер, мой первый наставник в теннисе, обучавший меня и игре на саксофоне, и Эдна Мей Робинсон. Когда я уже подходила к трапу самолета, Эдна незаметно сунула мне в руку двадцатидолларовую бумажку:- Возьми на всякий случай!

Я полетела налегке. С собой взяла три ракетки. Полет был превосходным. У меня было чувство, что я отправляюсь на долгожданные каникулы.

В лондонском аэропорту меня встретила Анджела Бакстон. Анджела предложила мне остановиться на время турнира у нее, и я с радостью согласилась.

Анджела работала в магазине спортивных товаров и часто подрабатывала тем, что писала статьи в различные спортивные журналы.

Она вручила мне ключ, рассказала, что к чему, и ушла на работу.

В тот же день я должна была быть в Сурбитоне, чтобы участвовать в первом предуимблдонском турнире. Затем мне предстояло выступить в турнирах в Манчестере, Бекингеме и в "Королевском клубе".

К счастью, в основном места проведения турниров были расположены не очень далеко от дома Анджелы, и я могла оставаться у нее.

Я выиграла все турниры в одиночном разряде, в которых выступала, но от участия в турнире "Королевского клуба" отказалась, так как не хотела рисковать. Мне нужно было быть в форме перед второй попыткой в Уимблдоне.

Накануне первого матча я сказала Анджеле: - Сейчас я в отличной форме, не устала и не волнуюсь. И если мне не удастся выиграть на этот раз, то виновата буду только сама. Значит, у меня недостаточно способностей, чтобы быть чемпионкой.

Должно быть, многие в день, когда я играла первую игру в первом круге, имели серьезные сомнения относительно моих способностей.

Моей соперницей была спортсменка из Венгрии Жужи Кермеци - невысокая изящная девушка. Когда мы вышли на корт, то со стороны, вероятно, выглядели как Пат и Паташон. Жужи была в ударе - она упорно сопротивлялась. Я выиграла 6:4, 6:4, но она не уступила ни единого мяча без борьбы.

Этот матч оказался самым напряженным. Правда, многие английские журналисты предсказывали, что шестнадцатилетняя англичанка Кристин Трумэн, которая "выбила" из турнира Ширли Блумер, доставит мне много хлопот в финальной встрече.

Перед полуфинальным матчем я пришла в раздевалку за два часа до начала. Просмотрела всю почту, пришедшую на мое имя, посмотрела несколько парных игр по телевизору. Наконец, нас вызвали на корт.

Вышли мы вместе с Кристиной. В зале ожидания центрального корта нам сообщили, что в королевской ложе находится принцесса графства Девоншир и что мы должны приветствовать ее по пути на корт. Нужно было сделать реверанс, а я никогда его не делала. Правда, видела в кино. Оказалось совсем не сложно. Все прошло благополучно.

Разыграли подачу. Мне повезло. Я подавала первой.

Игра началась. Публика горячо переживала за Кристину, награждая громкими аплодисментами каждый ее удачный удар. Но после того как я выиграла первый сет и стало ясно, что Кристина не сможет оказать мне достойного сопротивления, болельщики успокоились. Совершенно естественно, что зрители болели за свою соотечественницу, тем более, что долгое время среди победителей Уимблдонского турнира, проходившего на кортах Англии, не было англичан. Вот они и поддерживали Кристину. Но надо отдать должное - публика была спортивной. Когда матч окончился, зрители наградили меня аплодисментами.

Я была очень взволнована. Еще бы - стать финалисткой Уимблдонского турнира!

Должна признаться, я так надеялась выиграть этот турнир, что в первую же неделю пребывания в Лондоне поехала с Анджелой в магазин и выбрала себе прекрасное вечернее платье для приема, который должен был состояться после окончания соревнований. Больше того, я все время думала о речи, которую должна произнести на этом приеме, если стану чемпионкой. Я все предусмотрела. Единственное, что оставалось,- победить в финале Дарлин Хард, девушку из Калифорнии, которая была моей соперницей в финале.

Финал был назначен на 13 часов. Проснулась я около десяти. Анджела уже готовила завтрак. Мы позавтракали и приготовились ехать на соревнования. Анджела, которая сама не участвовала в этом турнире из-за растяжения связок кисти, выступала в роли комментатора телевидения, уехала раньше, поцеловав меня и сказав:

- До встречи после победы.

В раздевалке все оживленно говорили о том, что сама королева Елизавета должна приехать на матч. Я заволновалась еще больше. За час до начала игры пошла размяться с Ширли Блумер. Во время разминки я и увидела королеву Елизавету.

Постепенно я стала нервничать меньше. Захотелось сразу выйти на корт и выиграть во что бы то ни стало.

Мы с Дарлин вышли из комнаты ожидания, перебирая в уме наставления, касающиеся ритуала, включая реверанс и все формальности, связанные с окончанием встречи.

Снова я должна была подавать первой. Игра началась. Было очень жарко. Никогда я не испытывала такого страстного желания играть.

Я вложила всю силу в первую подачу. Все шло хорошо. Через 25 минут я выиграла первый сет 6:3. Может быть, жара больше действовала на Дарлин, чем на меня, но я все время чувствовала, что этот день будет моим: если выходила к сетке, мне удавались удары с лёта; если играла у задней линии, а Дарлин выходила к сетке, удавалось обвести ее.

У меня сохранилась выдержка из газеты "Нью-Йорк тайме". В статье об этом матче писалось:

"Темп игры возрастал. Алтея Гибсон подавала так стремительно и мощно, что Дарлин не оставалось ничего другого, как беспомощно провожать мячи глазами. Через пятьдесят минут все было кончено".

Говорят, что после игры я непрерывно повторяла:

- Наконец-то! Наконец-то!

Помню только, что после окончания встречи я подбежала к Дарлин Хард, пожала ей руку и сказала:

- Ты хорошо играла, но мне повезло. Я так счастлива!

Затем к нам подошли официальные лица и попросили подняться в королевскую ложу, где на столе были установлены призы.

Расстелили красный ковер. Мы стояли у столика с призами. В это время королева Елизавета, сопровождаемая тремя представителями, грациозно сошла на корт. Во всем белом, она выглядела удивительно свежей, несмотря на жару. Один из организаторов турнира подошел ко мне и пригласил выйти вперед.

Я подошла к королеве, сделала глубокий реверанс. Королева протянула мне руку и поздравила с победой.

Она передала мне золотой поднос, на котором выгравированы имена всех предыдущих победителей Уимблдонского турнира.

Я поблагодарила ее и отошла в сторону. Затем вышла Дарлин - она получила приз за второе место. Мы были очень взволнованы.

Королева вернулась в ложу. Ковер скатали, и настала очередь фоторепортеров. Пока я позировала фотографам, все вспоминала книгу Хелен Уилле, в которой она рассказывает о своей спортивной карьере:

"Трудно описать чувства, которые овладели мной после выигрыша финального матча в Уимблдоне. Это была награда за все сыгранные мной матчи, начиная с самого первого, когда я была еще ребенком".

Только теперь я поняла смысл этих слов.

Затем меня провели в телевизионную студию. И только после этого я попала в раздевалку.

Пока я одевалась, на мое имя пришло несколько телеграмм.

"Поздравляю! Эдна плакала от радости. Я знал, что ты сделаешь это!

Шуг Рэй

".

"Студенты, дирекция и деканат Уиллистонской школы поздравляют тебя с победой в Уимблдоне.

Дон. Б. Т. Вашингтон, директор

".

"Нью-йоркцы поздравляют с победой в Уимблдонском турнире. Гордимся тобой!

Аверелл Гарриман

".

Было еще несколько телеграмм, но я поспешила к Анджеле. Было пять часов, а прием назначен на семь. Луи Хоад, который стал чемпионом среди мужчин, должен стать королем бала, а я - королевой.

У входа в здание, где проходил прием, собралась огромная толпа. Увидя меня, все зааплодировали. Эти аплодисменты были самыми приятными в моей жизни. Когда я вошла в зал, присутствующие встали и тоже зааплодировали. Меня проводили к главному столу. Мне было отведено место между герцогом Девонширским, председателем бала и Луи Хоадом.

После обеда каждый из нас должен был произнести небольшую речь.

Я давно приготовила ее:

- Цитируя уважаемого мистера Черчилля, я могу сказать: "Это самый прекрасный час в моей жизни". Этот час я всегда буду помнить, как завершение долгого прекрасного путешествия. Все началось на одной из улиц Нью-Йорка, где Бадди Уолкер собрал группу подростков и стал обучать их игре. Он сказал: "Алтея, я верю, ты сможешь стать хорошим игроком в теннис". С этими словами он вручил мне ракетку и начал учить играть у стенки. Сегодня я благодарю Бадди Уолкера за самую большую мою победу. Но победа принадлежит не мне одной. Ее разделяют многие люди, которые сыграли важную роль в моей судьбе. Перечисление всех имен заняло бы слишком много времени. Но о некоторых из них я не могу не сказать - их помощь, поддержка и вера в меня позволили мне присутствовать сегодня здесь.

Я особенно благодарна доктору Роберту Джонсону и доктору Хуберту Итону. В доме мистера Итона я встретила любовь и поддержку, там я окончила школу. Благодаря доктору Джонсону я имела возможность совершать турне по Соединенным Штатам, набираясь опыта.

Не могу не поблагодарить Фреда Джонсона - моего первого тренера. Он был очень терпелив со мной, когда я делала первые шаги в большом теннисе. Не забыть мне и своего нынешнего тренера мистера Сиднея Левеллина, чья неистощимая вера в мои способности помогала тренироваться, особенно в такие моменты, когда хотелось все бросить и покончить со спортивной карьерой.

Я благодарна Американской ассоциации лаун-тенниса за многолетнюю поддержку.

Не забыть мне друга и партнера Анджелу Бакстон, ее дружбой я буду дорожить всегда.

Наконец, я хочу сердечно поблагодарить любителей тенниса - я старалась оправдать их надежды и веру в мою победу.

Нет, друзья, это не только моя победа. Это победа многих чемпионов.

Я горда тем, что являюсь связующим звеном в цепочке, которая зовется дружбой, скрепленной с помощью международного языка тенниса.

Ваше высочество! Друзья! Я очень благодарна и глубоко понимаю ответственность, которая возложена на меня вместе с новым титулом. Буду носить его достойно. Защищать с честью, а когда настанет время - достойно передам его.

Большое спасибо!"

Начались танцы, потом меня попросили спеть. Я поднялась на сцену и спела несколько песен. Мне здорово аплодировали. Кажется, в такой вечер, как бы я ни пела, аплодисменты бы звучали очень громко.

Вообще-то я иногда задумывалась о карьере профессиональной певицы, и поэтому пение воспринимала довольно серьезно.

Как долог был мой путь со 143-й улицы!

Рукопожатие королевы Англии и необходимость сидеть в автобусе на специально отведенном месте для цветных в Уилмингтоне в штате Северная Каролина - дистанции огромного размера. Танец с герцогом Девонширским и запрещение играть в кегли в Джефферсон-сити в штате Миссури, потому что белые посетители против,- между этими событиями долгий путь.

Может быть, лучше привести здесь письмо, которое я получила после турнира?

"Дорогая мисс Гибсон!

Многие американцы, и я в том числе, с возрастающим восхищением наблюдали ваши огромные усилия, которые вы проявили, чтобы подняться на вершины мирового тенниса. Миллионы ваших сограждан присоединились бы, если бы могли, к моему поздравлению по случаю вашей выдающейся победы в Уимблдоне.

Понимая все трудности, с которыми вам пришлось столкнуться, мы аплодируем вашему мужеству, упорству и настойчивости. Конечно, это не просто - оказаться на центральном корте Уимблдона и под пристальным взглядом мировой общественности и критическими взглядами тысяч зрителей добиваться победы. Вы справились с этими трудностями блестяще.

С наилучшими пожеланиями Дуайт Д. Эйзенхауэр".

Еще один момент, связанный с победой в Уимблдоне, особенно для меня дорог. Это заметка в газете "Нью-Йорк пост", написанная Мильтоном Кроссом.

Журналист был рядом с моими родителями, когда до них дошла весть о моей победе, и он точно записал первые слова, которые услышал.

- Никогда бы не подумала, что она это сможет. Никогда бы не подумала, что негритянская девушка может подняться так высоко,- сказала мать.

- Я знал, что она сделает это,- сказал отец.- Она хотела взобраться на вершину и добилась этого. Я знал, что у нее достаточно для этого сил.

- Сил? - спросил журналист.- Какие силы вы имеете в виду?"

- Физические силы,- ответил отец,- и всякие другие, которые необходимы для этого.