Глава восьмая. Добро пожаловать домой! [1978 Гибсон Алтея

Самым незабываемым впечатлением моей спортивной карьеры было возвращение домой после победы в Уимблдоне. Через два дня я прилетела в Нью-Йорк. Честно говоря, я не ожидала ничего подобного. Ведь когда уезжала на турнир, меня провожали только Сидней Левеллин, Бадди Уолкер и Эдна Робинсон. На этот раз на аэродроме была целая толпа, и среди них - официальный представитель мэра города, множество корреспондентов газет, радио и телевидения.

Говорили, что моя мать прибыла в аэропорт раньше всех, и помню, к ней первой я подбежала, как только сошла с трапа самолета. Она всплакнула, и все повторяла корреспондентам:

Мне было приятно это слышать. Сама я не всегда была так уверена. Видеть мать такой счастливой доставляло огромную радость.

Это был великий день. В доме Бертрама Бейкера, ответственного секретаря АТА, был устроен торжественный завтрак - на него мы поехали прямо с аэродрома. А теперь такой радушный прием у порога родного дома. Как было тут не вспомнить о других днях, проведенных на той же улице, о тех днях, когда мне казалось, что я приношу домой самый драгоценный трофей - спрятанную под жакетом дыню, украденную на рынке.

Какой-то мужчина попросил меня сказать несколько слов ребятам нашего квартала.

- Играйте в пэддл-теннис!- сказала я. И это не было шуткой.

Меня до слез тронули выражения лиц людей, толпившихся около дома.

Никогда не забуду поздравлений королевы Елизаветы, но, честное слово, я также никогда не забуду всех этих людей, которые вышли из своих старых обветшалых домов, чтобы сказать мне, как они рады, что дочь их соседей сумела выбиться в люди и добилась чего-то большого.

Второй день пребывания дома был также запоминающимся. Муниципалитет Нью-Йорка устроил на Бродвее парад в мою честь. Шествие заканчивалось у здания мэрии. На ступеньках его меня встречал мэр города Вагнер, чтобы вручить медаль почетного гражданина. Затем был прием в "Уилдорф-Астории", на котором присутствовали многие знаменитости города. Я сохранила меню, в котором значится, что прием устраивает мэр города Роберт Вагнер в честь мисс Алтеи Гибсон. Представляете мою гордость!

У спортсменов так и бывает - не успеешь прийти в себя после выступления в большом турнире, как снова предстоят ответственные старты. Так и я должна была отрешиться от всего, что было связано с победой в Уимблдоне, и думать о будущем выступлении в Форест Хилле. Перед тем мне предстояло участие в национальном первенстве на грунтовых площадках. Эти соревнования я выиграла. Теперь все мои мысли направлены на подготовку к первенству страны в Форест Хилле.

В это время я получила из Англии кипу газет со статьями об Уимблдонском турнире. Один отрывок из статьи в "Ивнинг Стандарт" запомнился мне:

"Победа мисс Алтеи Гибсон является не только своеобразным вкладом в общее дело в период, с которым связано столько расовых проблем. Она подчеркивает стремление англичан к пониманию всех людей, независимо от их расы, вероисповедания и цвета кожи. Она свидетельствует также, что в Америке в данном случае есть силы, которые помогают мужественным и способным гарлемским сорванцам проявить себя".

Читать такое было приятно и даже немного странно. Надо же, отметить мою победу как важное событие в столь сложный период расовых проблем! Можно было только удивляться. Что я, специальный помощник государственного секретаря что ли?

Следующей важной задачей для меня было выиграть первенство США - я всей душой стремилась к этому.

Конечно, было очень приятно, что меня включили в сборную команду США, которой предстояло выступать в Кубке Уитмена против команды Великобритании. Выступление в этих соревнованиях - первый шаг к тому, чтобы попасть в сборную страны для участия в Кубке Дэвиса. И я была счастлива.

Я бы покривила душой, если бы не призналась, что когда не попала в состав сборной команды США, была очень расстроена. Я неплохо играла весь предыдущий год и была игроком № 2 в США. Но руководители, которые комплектовали команду для участия в Кубке Уитмена, взяли за основу результаты 1955 года, когда в списке сильнейших я была восьмой. На этом основании мою кандидатуру отклонили. Я не на секунду не сомневалась, что они просто не хотели поставить меня в команду и искали только благовидный предлог.

Но теперь все было забыто - на мне была белая форма участника соревнований на Кубок Уитмена. В августе 1957 года наша команда отправилась в Сьюкли, штат Пенсильвания, на встречу со сборной Великобритании. Должна признаться, что выступать за Соединенные Штаты было более волнительно, чем играть просто как Алтея Гибсон.

Теперь я могла понять, что имели в виду наши ребята, когда говорили, что участвовать в Кубке Дэвиса - это совсем не то, что выступать в любых других состязаниях. Приятно слышать, как тебя поддерживают возгласами: "Давай, Америка!" вместо привычного "Давай, Смит"! Я прочувствовала это сама и была счастлива, что смогла помочь команде США двадцать первый раз подряд выиграть эти соревнования (последний раз английские теннисисты победили в 1930 году).

Маргарет дю Пон (ранее Осборн) - одна из сильнейших теннисисток мира 40-50-х годов. В 1947 г. она завоевала звание чемпионки Уимблдонского турнира в женском одиночном разряде

Сара Пэлфри и Маргарет дю Пон любят подшучивать надо мной, вспоминая, как я в первый раз примерила форму национальной сборной. Я довольно крупная, и, конечно, рукава пиджака были слишком коротки для меня.

Не хотелось, чтобы считали меня привередной, поэтому я просто сказала:

- Кажется, рукава немного коротки. Вы не находите?

В первой встрече я победила Ширли Блумер - 6:4, 6:2. Затем встретилась со старой знакомой по Уимблдону - Кристиной Трумэн.

Соревнования на Кубок Уитмена были хорошей подготовкой к первенству США в Форест Хилле.

На время национального первенства я остановилась в отеле "Вандербильд". Это известное место для теннисистов. Именно здесь останавливаются многие участники соревнований.

Луиза Бро (позже Клэпп) неоднократно выходила победительницей Уимблдонского турнира в одиночном разряде. Это высокое звание она завоевывала в 1948, 1949, 1950 и 1955 гг. В паре с М. дю Пон она пять раз выходила победительницей Уимблдона в женском парном разряде

Все складывалось благоприятно для меня. В первом круге жребий свел нас с Кэрол Фагерос. Второй год подряд я выиграла у нее, и она осталась за бортом соревнований после первой встречи. Мне было даже жалко, что жребий снова свел нас в первой встрече.

Честно признаюсь, чуть не проиграла. Кэрол играла превосходно, и, хотя я выиграла оба сета с одинаковым счетом - 6:4, за каждое очко приходилось упорно сражаться. Остальные встречи на пути к финалу были довольно легкими для меня. Я победила Элизабет Лестер, Шейлу Армстронг, Мэри Хаутон и Дороти Хэд Нод, не

Iпроиграв ни одного сета. В одном из спортивных журналов писали, что я играла так, будто ни на минуту не сомневалась, что я звезда. Не знаю, как выглядела со стороны, но в одном действительно была убеждена - в том, что должна выиграть. И в то же время беспокоилась, как бы излишняя уверенность не обернулась для меня трагедией. К счастью, этого не произошло.

Интересно, что второй финалисткой первенства США была Луиза Бро, экс-чемпионка США, трехкратная победительница Уимблдона, та самая Луиза Бро, с которой я впервые встретилась здесь же, в Форест Хилле, семь лет назад.

В день финальной встречи я встала пораньше. Тренер Сидней Левеллин договорился со знакомым парикмахером из Гарлема, чтобы тот сделал мне прическу - было воскресенье, парикмахерская не работала, но для меня было сделано исключение.

Затем мы позавтракали в отеле - медленно, не торопясь и направились в Форест Хилл.

Маргарет дю Пон (слева) и Луиза Бро неоднократно встречались в финалах одиночных соревнований Уимблдонского турнира. В 1947 г. М. дю Пон завоевала чемпионский титул. В 1948 г. этот титул перешел к Л. Бро - его она удерживала в течение трех лет

Я вспомнила, как впервые добиралась в Форест Хилл с Родой Смит: сели на один трамвай, затем пересели на другой, потом пешком.

Сейчас все было по-другому. Я была финалисткой. Выиграю ли я или проиграю - не имеет значения. Важно, что участвую в финале первенства США в одиночном разряде.

В списке сильнейших я уже стояла под № 2. И если выиграю этот матч, никто не будет иметь никаких поводов не признать меня сильнейшим игроком № 1 на следующий год. Это что-нибудь да значило! Не могу сказать, что не волновалась. Волновалась, конечно, ведь предстояло выступать перед многочисленным взыскательным зрителем во встрече, в которой так много решалось. Но одновременно была уверена в своих силах, убеждена, что выиграю.

Победила я довольно легко. Казалось, Луиза заранее смирилась с поражением. Она боролась, играла хорошо. Но это была уже не та теннисистка, с которой я встретилась семь лет назад,- тогда она выиграла у меня в том злополучном, отложенном из-за грозы матче. Счет встречи был 6:3 и 6:2.

Какое это приятное чувство, когда ты выполнила то, что наметила!

Я бросила взгляд на Сиднея Левеллина, который сидел на трибуне для почетных гостей,- он радовался как ребенок. Мелькнула мысль - интересно, показывали ли нашу встречу по телевидению и видели ли мою игру соседи по 143-й улице? Мы с Луизой пожали друг другу руки, затем предстали перед фоторепортерами. После этого я прошла к центральной ложе получить из рук вице-президента Ричарда Никсона почетный трофей за победу в чемпионате США.

А затем бесчисленные интервью. Самым популярным был вопрос:

"Так ли волнительно было играть этот чемпионат, как и чемпионат в Уимблдоне?"

Конечно, завоевать звание чемпиона Уимблдона очень здорово. А для меня это имело особое значение. Но стать сильнейшей в своей стране значило гораздо больше.

Именно об этом я думала, когда стояла перед вице-президентом и говорила о том, как благодарна судьбе за все, что выпало на мою долю. Я стояла, наклонив голову, и пот градом катился по моему лицу. И тогда раздался гром аплодисментов. На следующее утро газеты отмечали, что старожилы не помнят таких теплых и продолжительных аплодисментов.

Пара Луиза Бро и Маргарет дю Пон была одной из сильнейших в мире в течение целого ряда лет. Теннисистки завоевывали звание чемпионок Уимблдонского турнира в 1946, 1948, 1949, 1950 и 1954 гг.

Никогда я не испытывала ничего подобного и, наверное, больше не испытаю никогда.

После торжественной церемонии мы с Сиднеем и еще несколькими официальными лицами отправились пообедать в ресторан на 125-й улице. Это ресторан для привилегированных жителей Гарлема и, наверное, единственный в мире, где все посетители - цветные, а все официанты - белые.

- Так сделано для того,- сказал владелец ресторана,- чтобы цветной человек мог почувствовать себя равноправным гражданином Соединенных Штатов Америки.

Не знаю, насколько это важно, но кормят там отлично.

Мы с друзьями отпраздновали победу. Да, это был прекрасный день!