У советских - собственная гордость

Какой человек, если он подлинный патриот своей Родины, не преисполнится чувством национальной гордости, когда какое-то достижение его страны получает международное признание? Разве не гордимся мы успехами нашей космической науки, триумфальным шествием по сценам мира советского балета или победами наших выдающихся спортсменов? Такое же чувство гордости испытывали спортсмены, увлекающиеся самбо, когда узнали, что эта разновидность борьбы, рожденная в СССР, признана Международной федерацией любительской борьбы (ФИЛА) и развивается ныне во многих странах мира.

Влюбился я в нее по нынешним понятиям поздно. Это сегодня десятилетние мальчишки уже приходят на свидание с ней, а к 19 годам, как мне тогда было, становятся ее верными рыцарями. Я не знал ни в каком она возрасте, ни откуда появилась у нас, я имени-то ее не мог объяснить толком. Оно поразило меня своей звучностью, необычностью, заставило вздрогнуть, остановиться и надолго задуматься.

Самбо! Что это или кто это? Однокурсник, признанный эрудит-математик, недоуменно вскинул на меня всезнающие очки, пояснил по существу:

- Э-э... Видишь ли... Как бы это тебе сказать поточнее? В общем, членовредительство это, костоломство. Ну, борьба такая. Для тех, кто собой недоволен. Я не советую тебе...

Борьба!.. Я не нуждался больше в его советах. Я устремился в зал. Я забыл о времени и зачарованно следил за тем, как в центре ковра двое стройно-могучих красавцев в коротких куртках с поясами и мягких ботинках исполняли завораживающий атлетический танец. Я пытался вникнуть в смысл неизвестных мне тогда бросков и захватов, подсечек и зацепов, обвивов и подсадов, подножек и переворотов, постичь биомеханику движений.

Я сидел, восхищенный увиденным, подавленный собственной некомпетентностью, и размышлял. А может быть, подумалось мне, этимология этого слова уходит к бразильской самбе, к экспрессивному быстрому танцу со свободной композицией, когда импровизация является душой движения, эмоциональным стержнем драматического спектакля, исполняемого на ковре двумя атлетами? Но это был не танец самба. Это была борьба самбо - самозащита без оружия. Я влюбился в нее с первого взгляда и до сих пор не могу, да и не хочу расстаться с ней, хотя взаимность далеко не всегда присутствовала. А потом мне захотелось поближе узнать ее родословную, познакомиться с ее биографией.

Мне повезло: я занимался у ее основателя, Анатолия Аркадьевича Харлампиева. Многие внесли свой посильный вклад в развитие самбо. Но Харлампиев - главный. Он - основа, ствол, соединивший народные корни с раскинувшейся кроной выросшего дерева. Со временем имя этого человека приобретало для меня все большее и большее героико-романтическое звучание, а его стоический труд вызывал преклонение, священный пиетет и уверенность в том, что он будет еще всеобъемлюще изучен и заслуженно оценен.

Если бы меня попросили назвать самые главные черты его характера, я бы ответил: мудрость и одержимость. А если точнее - мудрая одержимость. И доброта. Я знаю, что есть люди, всю жизнь без колебаний сохраняющие верность какому-то делу, какой-то идее. Такого человека я встретил в жизни пока однажды - его. Его фанатичную, я бы сказал, воинствующую преданность самбо не смогли поколебать ни время, ни трудности роста, ни соображения конъюнктуры, ни наскоки ретивых оппонентов.

Но в одиночку трудно делать дело, даже если ты и предан ему беспредельно, даже если твоя одержимость граничит с фанатизмом. А кто же поможет тебе, как не твои ученики? Не просто ученики, перенявшие твои умения, твои навыки, а ученики, усвоившие твой образ мыслей, зараженные твоей идеей, несущие эту идею на крыльях своей энергии и энтузиазма, развивающие эту идею взлетами своего интеллекта. Вырастить просто хороших самбистов не так уж трудно, воспитать достойных людей - вот в чем задача. И он воспитывал. Всегда. Везде. В любом коллективе, который бы ни возглавлял.

Его уже давно нет, но я до сих пор, как воочию, вижу его плотную коренастую фигуру, крупную голову, прочно посаженную на могучую короткую шею, глаза, прищуренно смотрящие сквозь большие очки. Чаще всего они излучали ласку и добро, но могли и метать молнии, прожигая насквозь подлость, подхалимаж, ханжество, измену. И его слова. Как могли они убедить сомневающегося, поддержать нерешительного, осадить зазнавшегося! Взглянет, бывало, улыбнется и скажет: "Ну, академики, давайте работать..."

И все-таки доброту я назвал бы одним из его главных качеств...

Помню одну из первых встреч. Бросив сцепленные руки на столешницу и внимательным изучающим взглядом проникая в душу каждого из сидящих па ковре новичков, Анатолий Аркадьевич говорил энергичным бодрым голосом: "Академики, вы пришли стать людьми, пришли научиться изобретать и жить полной жизнью. Спорт, а точнее, борьба самбо поможет каждому из вас стать Человеком, полнокровной личностью. Научные дисциплины разовьют и отшлифуют ваш интеллект, самбо закалит дух, волю, выкует характер, укрепит тело, сделает из вас настоящих мужчин. Кроме специальности инженерной, вы получите специальность спортивную и станете тренерами-общественниками. Окончив институт, вы будете учить людей быть здоровыми и уверенными в себе. Вы - энергетики и будете не только производить и трансформировать энергию техническими средствами, вы научитесь в любых жизненных условиях генерировать ее в себе и заряжать ею других. Не допускайте лишь "холостых ходов" и не пугайтесь "коротких замыканий". Вот только так..." Учитель не страшился громких слов и не боялся патетики, потому что она не была ложной. Он умел говорить проникновенно, доверительно и убежденно. И мы верили ему...

Прошло много лет, и как-то я спросил:

- А как начиналось самбо? Ну, с первого кирпичика?

- Приходи ко мне, расскажу,- был ответ.

...Он вынес из соседней комнаты тяжеленный чемоданище, доверху наполненный... ножами разных фасонов. Здесь были и самодельные, и фирменные, и купленные, и дареные. На мой вопросительный взгляд он ответил:

- Моя страсть. Учусь владеть ими.

Да, он умел мастерски владеть этим оружием. Особенно ловко он метал ножи. Они летели в цель далеко и точно. Страсть вполне объяснима: работая с ядом, он искал противоядие.

Из многочисленных бесед и документов я узнал тогда, что идея создания самбо родилась у ближайшего соратника В. И. Ленина, начальника Всевобуча и частей особого назначения, председателя Высшего Совета физической культуры и Спортинтерна, Н. И. Подвойского. А что, если изучить все виды борьбы народов, населяющих нашу страну, отобрать лучшее, проверенное веками, проанализировать этот коллективный опыт и реализовать его в единой интернациональной борьбе?

Самобытные национальные приемы обогатили бы такую борьбу. В то же время создание ее помогло бы расцвету национальных видов борьбы, не ущемляя их достоинств и создавая объективные условия для проявления своих качеств национальным борцам.

Н. И. Подвойский часто бывал в доме Харлампиевых, знал о спортивной одаренности младшего из них и предложил ему возникшую идею развить. Было это в 1922 году, как раз в год образования нашего многонационального государства. Анатолию исполнилось тогда 16 лет. К этому времени А. Харлампиев окончил шестимесячные курсы инструкторов физкультуры и спорта, увлекался акробатикой, боксом, борьбой.

Надо сказать, что дед Анатолия, Георгий Харлампиев, уроженец Смоленщины, был любителем кулачного боя, большим мастером "стенки" и знатоком приемов русской борьбы и самозащиты.

Отец - Аркадий Харлампиев - боксер-самородок, тайно обучавший еще в 1905 году приемам самозащиты рабочих катушечной фабрики и железнодорожников Смоленска, известен как профессиональный спортсмен. Чемпион Франции Шарль Лампье и первый чемпион России по боксу Аркадий Харлампиев - одно и то же лицо. Этот "неистовый русский", как называла его французская "Фигаро", совершавший поистине триумфальное шествие по профессиональным рингам, окончил Парижскую академию изящных искусств. Учиться во Францию он поехал на средства, собранные среди российских почитателей его спортивного таланта. Мастер нокаутирующего удара и тонкий ценитель творчества К. Моне, П. Синьяка и П. Гогена, русский человек, вынужденный силой обстоятельств долгие годы быть вдали от России и страшно тосковавший по ней, Аркадий вернулся на родину, как только представилась возможность.

Возвратившись домой, Аркадий Георгиевич посвятил себя развитию бокса в нашей стране. Он преподавал его на курсах Всевобуча, руководил кафедрой бокса в Институте физкультуры, воспитал многих замечательных боксеров, среди которых - знаменитый Николай Королев, написал ряд книг, посвященных этому виду спорта.

И если имя отца неразрывно связано с боксом, то имя сына, Анатолия Харлампиева, неотделимо от самбо.

Итак, СССР, родившись, пошел семимильными шагами к обозначенным партией вершинам прогресса, а идея многонациональной борьбы, своевременно посеянная в благодатную восприемлющую почву, начала медленно, но упорно материализоваться.

Несколько лет (в 1925-1928 годах и в 1932 году) ходил по Союзу подвижник-энтузиаст, наблюдая и отмечая особенности манеры и тактики национальных борцов, фиксируя у вид энное, проводя потом тщательную камеральную обработку пухлых записей, обобщая, систематизируя материал. Его видели русские села и кубанские станицы, кавказские аулы и среднеазиатские кишлаки. Он изучал различные приемы, беседовал с местными жителями и непременно боролся сам. Побеждая в схватках, он осваивал все новые и новые национальные разновидности борьбы. Овладевая многим, он как бы профильтровывал, просеивал через себя все, оставляя лучшее. И постепенно сделался обладателем элитарного.

Он узнавал секреты целого, которое всегда богаче составляющих его частностей - с чем, с чем, а с диалектикой он был знаком. Его знания, в свою очередь готовность поделиться ими и открытый, доверчивый характер порождали обратную связь, располагали к откровенности. И то, что прежде хранилось за национальными и прочими перегородками, закрытое на хитроумные замки недоверия и настороженности, хранилось как секрет, который в условиях национальной розни запрещалось разглашать под страхом смерти, становилось его достоянием. Ведь многие народности, веками шлифуя систему самообороны, держали в глубокой тайне ее ключи, так как она помогала выжить в суровых условиях национального разобщения, притеснения, борьбы за существование.

Только мудрая национальная политика нашей партии, направленная на укрепление доверия и дружбы между народами, создание Союза Советских Социалистических Республик сделали жизненной идею Н. И. Подвойского и явились теми предпосылками, теми необходимыми условиями, при которых познавательный интерес и практическая заинтересованность Л. А. Харлампиева получили необходимую завершенность. Таким образом, на знамени самбо уже с самого начала начертаны призывы к сближению различных народов, что вполне соответствует духу и принципам социализма, социалистическому образу жизни и что не может не вызывать особого рода симпатии.

Но сколько времени и труда, сколько сомнений и разочарований потребовалось, чтобы этот вид борьбы получил права гражданства сначала в Советском Союзе. В то время в мире уже приобрело популярность дзюдо - японская борьба в одежде, книжный рынок изобиловал инструкциями и пособиями по ней, и приверженцы японской борьбы считали все усилия Харлампиева пустой затеей. Но он был страстно убежден в правоте начатого дела и ни на минуту не сомневался в его успехе.

И система борьбы была создана. Система спортивная и основанная на ней система боевых приемов самозащиты и рукопашного боя.

Да, самбо - это не только спортивный зал и эластичная мягкость ковра, это не только безобидные спортивные поединки, заставляющие волноваться зрителей и приносящие им эстетическое наслаждение динамизмом бросков, внутренним напряжением, богатым тактическим рисунком или непредсказуемостью исхода. Самбо - это и арсенал разящих приемов, так необходимых десантникам и пограничникам, дружинникам и работникам милиции. Это нестреляющее и нережущее оружие делает неуязвимым тех, кто в совершенстве владеет им.

Спортивная же часть самбо предназначена для широчайшего круга желающих, которых у нас в стране уже сотни тысяч. Доступность, благотворное влияние на организм занимающихся, эффективное формирование морально-волевых качеств способствуют росту популярности этого вида борьбы среди представителей различных возрастов от десятилетних неофитов, скажем, того же клуба "Самбо-70" в Москве до солидных доцентов и профессоров в институтских секциях страны. Возможность тонко дозировать физическую нагрузку, мягкий ковер, тщательно продуманная страховка и самостраховка, изучаемая с первого же занятия, многовариантность технических действий и приемов вполне способны удовлетворить любой вкус и самые придирчивые требования.

Н. И. Подвойский внимательно следил за изысканиями молодого исследователя, организовывал его доклады и выступления на высшем уровне с демонстрацией приемов самозащиты и рукопашного боя. Он говорил, что у нас появилась своя черная металлургия, своя авиация, своя артиллерия. Будут у нас и свои отечественные виды спорта.

Харлампиев же в своих докладах вновь и вновь отмечал, что с образованием СССР процесс широкого общения людей перешагнул национальные границы. В спорте - это единые всесоюзные соревнования по бегу, прыжкам, гимнастике. Однако в области борьбы каждый национальный борец по-прежнему считает свою борьбу лучшей, не хочет бороться по правилам другой национальной борьбы, так как эти правила ограничивают его умения, снижают уверенность и решительность в действиях, заранее обрекая на поражение и ущемляя его национальное достоинство. Нужна система борьбы обобщающего плана, с едиными правилами, позволяющими всем на равных участвовать в соревнованиях, исключающими дискриминацию кого бы то ни было.

В сентябре 1937 года А. А. Харлампиев демонстрировал свои достижения в Кремле перед специальной комиссией, в присутствии Н. И. Подвойского и К. Е. Ворошилова. Первый советский маршал, понимающий толк в единоборствах, дирижировал схватками, создавая необычные ситуаций, инструктируя нападавших. На испытуемого бросалось сразу по нескольку человек. Палки, ножи, пистолеты пускались в ход против него. Ему хватало мгновений, чтобы подавить агрессию. Эти мгновения удивляли, восхищали, убеждали. Харлампиев с честью выдержал испытания. Комиссия постановила: пока не будет найдено лучшего названия, именовать интернациональную спортивную борьбу борьбой вольного стиля и предложить Всесоюзному Комитету по делам физкультуры и спорта культивировать ее в широком масштабе среди допризывников и воинов Красной Армии, продолжить пропаганду этой борьбы среди широких народных масс.

В ноябре 1938 года Комитет по делам физической культуры и спорта при СНК СССР издал приказ "О развитии борьбы вольного стиля"^*. Этот приказ - "свидетельство о рождении" борьбы самбо, официальная точка отсчета ее существования.

^* (Вначале самбо называли борьбой вольного стиля в отличие от вольно-американской борьбы, известной ныне под названием вольной.)

В 1938 году она была введена в комплекс ГТО, затем прошли первые чемпионаты страны. Дальнейшему развитию борьбы помешала война. Самбисты ушли на фронт. Владение этим невидимым оружием помогало нашим бойцам побеждать в рукопашных схватках.

В 1947 году чемпионаты страны по самбо возобновились. Тогда же было утверждено окончательное название интернациональной советской борьбы - самбо.

Уже первые международные встречи, организованные в 1957, 1959, 1960 годах, между самбистами СССР и борцами, занимающимися сходными видами борьбы в других странах, закончились убедительными победами наших спортсменов. Это явилось доказательством того, что многонациональный опыт самбистов лучше опыта борцов какой-либо одной национальности.

Большое значение А. А. Харлампиев придавал организации показательных выступлений во время всенародных праздников. В 40-50-е годы, когда еще не было массового телевидения, яркие выступления парней в самбистских куртках перед многочисленными аудиториями в залах, в парках, на площадях вызывали большой интерес, особенно у молодежи.

Секцию самбо в Московском энергетическом институте (МЭИ) А. А. Харлампиев основал в 1953 году. Скоро в ней появились чемпионы и призеры Советского Союза. Но верный своему принципу, от учеников он добивался всегда большего. И очень многие его воспитанники стали личностями - кандидатами и докторами наук, руководителями крупных производств, общественными деятелями. Однако "вирус" самбо, занесенный в них тренером, постоянно дает направленную реакцию. Поэтому и приходили они снова и снова до последних его дней в зал к своему учителю, мужи науки и отцы семейств, приводили своих сыновей. Приходили, когда было им далеко за сорок. Потому что здесь оставили они частицу своей души, потому что всегда ждала их здесь душевность мудрого человека, с которым делали они и продолжали делать общее дело.

Они говорили очень заинтересованно, очень убежденно. Говорили обычно старшие, знающие жизнь и цену своим убеждениям. А молодые и совсем юные слушали их, стараясь не пропустить ни слова. Связь поколений, непосредственно живое общение материализовались в таких встречах.

Его традиционные четвертьчасовые беседы в начале каждого занятия - это законченные этюды человековедения. Разговор шел вроде о знакомом с детства: о мужестве, о чувстве долга, о человеческом достоинстве, о любви к Родине, но когда говорил он, все это приобретало какой-то удивительный индекс достоверности. Его специальная и общечеловеческая эрудиция была обширна, а умение владеть аудиторией вызывало почтительное изумление.

Анатолий Аркадьевич бережно хранил и лелеял святое чувство любви к Родине и всячески старался передать его своим ученикам. Очень часто вспоминал о советских поэтах - Есенине и Маяковском, которые бывали в доме его отца, о деятелях отечественной культуры.

Он необычайно любил организовывать походы па природу, где так вольно дышится, где в непринужденной обстановке у костра опять же можно побеседовать с учениками.

Между собой мы называли его Шефом. Так уж повелось с первого поколения самбистов МЭИ. Для нас это слово означало не только "руководитель", оно имело для нас буквальный смысл: он действительно шефствовал над нами, над каждым, никогда не отходя в сторону от наших дел. И если тебя вдруг начинали одолевать сомнения, у тебя неприятности или радость,- неудержимо тянет к нему. Он всегда найдет и нужное слово, и нужный жест, и нужную интонацию, чтобы вернуть тебя в состояние душевной уравновешенности.

Но очень часто он лишь молча наблюдал за происходящим. На соревнованиях, если не был главным судьей, садился обычно где-нибудь в сторонке. Сюда же стекались его ученики, члены его команды. В "Крылышках" это была левая задняя трибуна. Стоило лишь бросить туда взгляд, чтобы определить: "энергеты" в сборе, "энергеты" в форме. А он внимательно следит за событиями на ковре и, по-своему зажав ручку между указательным и средним пальцем правой руки, заносит в кондуит достойное внимания. Он молчит независимо от результата происходящих событий. Зал ревет и клокочет, а он - как опытный лоцман, спокойно ведущий свой корабль сквозь бурю и рифы. Его анализирующий взгляд из-под очков профессионально препарирует каждое движение на ковре. Он скажет потом. Он разберет все, не упустит ни одной детали в каждой схватке найдет свою философию. И каждый участник получит его эмоциональную и деловую оценки. Но это будет потом. Л сейчас он молча смотрит и пишет.

На тренировках ничто не упускалось из виду. Здесь отрабатывались стандартные приемы и стереотипные комбинации, но был простор и для творчества, для импровизации. Здесь отрабатывались стратегические варианты комбинаций и тщательно шлифовались тонкие тактические ходы. Ни одно новшество - привезено ли оно с очередных соревнований или придумано в процессе тренировки - не оставалось без тщательного анализа. Каждый имел право на собственное мнение, которое всегда могло быть откорректировано компетентностью тренерского суждения. Непринужденность атмосферы и тщательно распланированная дозировка нагрузок в сочетании с конкретной целью создавали желание тренироваться с удовольствием. Ты еще не ушел V из зала, а тебя уже снова тянет в него.

Часто на тренировках признанные мастера самбо старшего поколения передавали свой опыт молодежи. Анатолий Аркадьевич, обращаясь к присутствующим, говорил: "Академики, сейчас смотрите и слушайте очень внимательно и учитесь. Наша гвардия покажет, на что она способна". И тогда, например, неоднократный чемпион страны, кандидат технических наук А. Каращук показывал свои коронные приемы в стойке, а доцент МЭИ, призер первенств Советскою Союза Ю. Заболоцкий останавливался на "изюминках" болевых приемов. Анатолий Аркадьевич очень внимательно смотрел за своими учениками. Больше он не призывал сосредоточиться одних и не вмешивался в действия других. Он знал, что все пройдет как надо. Это его школа. И в этой школе опытные старшеклассники учат и экзаменуют благодарных младших. А после идет разговор о том важном, о том непреходящем, что делает жизнь наполненной и социально значимой: о долге, о товариществе, о труде. Вот эту возможность общения старшего поколения самбистов с младшим Харлампиев стремился использовать постоянно.

Его уже нет, но тот след, который он оставил в моей памяти, неподвластен времени. Мы часто говорим о моральном облике спортсмена, осуждаем его, если он позволяет "очкам, голам и секундам" закрыть собой человеческую суть. Удивляемся: а где же был тренер, куда он смотрел? Спорим, должен ли быть тренер и воспитателем. Пытаемся оправдать его, ссылаясь на объективные причины и непредвиденные обстоятельства.

Для А. А. Харлампиева этих вопросов, этих проблем не существовало. Потому что его жизненное и педагогическое кредо: сначала быть человеком и уж только потом - спортсменом. Он был прежде всего воспитателем Личности, а уже потом - тренером. По Харлампиеву, воспитание должно опережать спортивную тренировку. В первую очередь надо совершенствовать личностные качества: морально-волевые и интеллектуальные, техника - после. Человек должен быть строителем жизни и полноценным гражданином общества, говорил он. Для него не могло быть спортсмена с ущербными человеческими качествами. Может быть, поэтому среди его питомцев нет человеческого "брака", а в его шутливо-многозначительном обращении к ученикам - "академики" - запрограммированы жизненные дороги многих. Он любил учеников. Они платили и платят ему тем же.

Любовь к самбо, к спорту у учеников А. А. Харлампиева отличается необычайной устойчивостью. Потому что Харлампиев стремился делать так, чтобы заинтересованность превращалась в постоянный интерес. Тогда ученик будет заниматься всю жизнь. "Я ценю больше этот жизненный интерес, чем мимолетный спортивный успех. Успехи кончаются, рекорды перекрываются, а спорт продолжает приносить свою удивительную пользу,- убежденно говорил Анатолий Аркадьевич.- Человек надолго остается трудоспособным. Спорт помогает бороться с эгоцентризмом и эгоизмом. Настоящие спортсмены это хорошо понимают. Понимают они также и то, что высокие спортивные достижения невозможны вне коллектива. Не будет хороших отношений - коллектив развалится. Сила спортсмена, путь его к успеху - через коллектив со здоровыми человеческими отношениями. И это не только в самбо. Вообще в спорте. Как и вообще в жизни..."

...Март 1982 года. Москва. Лужники. Первый международный мемориал А. А. Харлампиева. Олимпийский зал "Дружба" то как будто раздвигает свои ребристые своды под натиском аплодисментов, то съеживается, в напряженном внимании стягиваясь к своему центру. А там в сверкающем световом океане огромными плотами при полном штиле плывут красочные синтетические ковры. На них разворачивают свое экспрессивное действо самбисты, выступающие здесь под флагами восьми стран. Перед началом вечерней части соревнований многочисленные зрители могут удовлетворить свой познавательный интерес, воочию увидев те истоки, те многочисленные ручейки, из которых образовалась многоводная широкая река - самбо.

- Посмотрите приемы русской борьбы... Таджикская борьба гуштингири... Татарский куреш... Грузинская чидаоба... Армянский кох... Поясная борьба казахша-курес...- Бесстрастный голос судьи-информатора доносит сведения, ранее совершенно неизвестные для многих. - Молдавская трынтэ... Азербайджанский гюлеш... Якутский хапсагай...

На одном из ковров слова информатора обретают зримые образы, сотканные из быстротечных движений хорошо тренированных тел. А воображение рисует отсутствующие детали народных празднеств: яркие национальные костюмы, звуки бубнов и дудок, барабанов и дутаров, домр и свирелей, балалаек и зурн. И конечно же, толпы народа, болельщиков, плотно окруживших своих азартных любимцев.

Я сижу, вновь очарованный и влюбленный, ощущая какую-то сопричастность большому делу, вглядываюсь и вдумываюсь в его первооснову. И мне кажется символичным, что здесь, в московском зале "Дружба", в год 60-летия нашего многонационального государства проводится первый международный турнир - мемориал человека, отдавшего столько сил созданию интернациональной борьбы, пропаганде ее на международной арене, написавшего несколько книг, по которым учились многие поколения самбистов. Он говорил: "Какой еще вид спорта, созданный в нашей стране, может гордиться своим международным признанием? Разве только русский хоккей... В самбо - все: и философия, и политика, и педагогика, и военное искусство, и психология, и эстетика... Самбо - это целая жизненная система!" Громко? Да. Претенциозно? Может быть. Но он имел право на такие слова.

Вот он смотрит в зал с огромного портрета, и его остановленные в неповторимом прищуре глаза, кажется, спрашивают молодых коллег и сподвижников: "Ну что, академики, живет наше дело?"

Да, дело его живет. В июне 1966 года на конгрессе Международной федерации борцов-любителей борьба самбо официально признана одним из международных видов борьбы наряду с классической и вольной. С 1967 года проводятся международные турниры, с 1972 года - чемпионаты Европы, с 1973 года - чемпионаты мира, где неизменно превосходство советских самбистов В 1985 г. создана Международная федерация самбо (ФИАС).

Одной из первых стран, признавших самбо и создавших по этому виду национальную федерацию, была Япония. Казалось бы, страна, давно выпустившая в свет свою национальную борьбу в одежде - дзюдо - должна была всячески третировать растущего конкурента. Ан нет!

"Если меня спросят, что лучше - самбо или дзюдо, я без колебания отвечу: самбо. И так думаю не только я. Многие наши известные борцы-дзюдоисты, познакомившись с самбо, уходят из дзюдо и отдают свои сердца вашему замечательному виду спорта,- сказал еще при жизни А. А. Харлампиева Чунэтаро Мурата, вице-президент японской федерации борьбы самбо.- Мы тщательно изучаем опыт советских тренеров, переводим все ваши книги и статьи, ибо не сомневаемся, что рано или поздно самбо будет включено в программу Олимпийских игр".

А президент Всемирного комитета самбо Международной федерации любительской борьбы (теперь - президент ФИАС) испанец Фернандо Компге признавался: "Познакомившись с самбо, я убедился, что этот вид лучше других... Эта борьба наиболее гармонична и совершенна. Мне кажется, что вопрос о включении самбо в программу Олимпийских игр давно назрел. Сейчас в различных официальных международных соревнованиях участвуют представители более сорока стран".

Что ж, "у советских - собственная гордость...". И единственная непокоренная борьбой самбо вершина - стать олимпийским видом спорта - не кажется такой уж недосягаемой.