Глава о конечном результате

Больше десяти лет пристально наблюдаю за одесской физкультурной организацией. В спортивном движении страны одесситы издавна слыли инициативными, спорыми на выдумку работниками, которым не по душе застой и унылое местничество. Конкурировать спортивная Одесса всегда хотела не иначе как со столицами союзных республик; состязания проводить - так на уровне мировых стандартов; эксперименты задумывать - непременно всесоюзного масштаба!

И это были не словесная канонада, не бумажный энтузиазм - спортивная Одесса дала стране 20 олимпийских медалей, в том числе 11 золотых, выдвинув спортсменов высокого класса, немало запоминающихся команд.

Об одесских организаторах спорта читатели, понятное дело, наслышаны куда меньше, чем об атлетах, но тем не менее их известность достаточно велика.

Мне повезло: я начал работать в Одессе собственным корреспондентом "Советского спорта" в самом начале 70-х годов, то есть именно в ту пору, когда зарождался здесь эксперимент по созданию ОВЦ - одноведомственных центров, надолго ставших предметом обсуждения и жарких споров спортивных работников республики (и даже страны).

Этот эксперимент, воспеваемый и проклинаемый, одобряемый и разоблачаемый разными людьми, дал мне возможность видеть одесских организаторов спорта в условиях экстремальных, что выявляло суть работника не хуже исповеди, позволяло с полнейшей очевидностью уяснить, кто есть кто в спортивном движении.

Конструктором, душой эксперимента был председатель областного спорткомитета Евгений Георгиевич Горбачев.

Заслуженный тренер СССР, наставник весьма популярной в городе женской волейбольной команды, он ушел в пединститут, работал преподавателем на факультете физ-воспитания. Прочили его в деканы - и вдруг, к удивлению большинства друзей и коллег, Горбачев принял предложение стать председателем облспорткомитета.

Это решение Евгения Георгиевича удивляло не тем, что на новом месте он обретал большие хлопоты и получал меньшую зарплату. И прежде не искал он легкой жизни... Но взвалить на свои плечи заботы о громадной физкультурной организации, не имея практического опыта, физкультурной работы?.. Ведь Горбачев, как все считали, прирожденный тренер, человек от спорта, от большого спорта. А тут надо было преимущественно заниматься организацией физкультурного дела - на предприятиях и в сельских районах, в домоуправлениях и школах.

А как же, спрашивали Горбачева, твои сетования на здоровье, из-за чего пришлось сойти с тренерского мостика? А как же твои намерения заняться наукой, теорией физвоспитания, спортивной педагогикой?

Не такой Горбачев человек, чтобы лезть за словом в карман: любого собеседника он способен, как выражаются одесситы, уболтать (то есть убедить). И вскоре приятели отстали со своими недоуменными вопросами, то ли удовлетворенные многочисленными аргументами, то ли убедившиеся, как захватила, увлекла Евгения Георгиевича новая работа.

Едва осмотревшись на новом месте, Горбачев решил чуть ли не вдвое уменьшить отчетные данные по числу физкультурников области, признав прежние цифры "липой". И Одесская область по этому показателю "скатилась" в аутсайдеры, заняв последнее в республике место.

Каких только комментариев не вызвало это решение! Говорили, что новый председатель рубит сук, на котором сидит, предрекали, что скоро, мол, "доиграется" этот реформатор...

Но одесские партийные работники и руководители республиканского спорткомитета горячо поддержали Горбачева. И он свои преобразования продолжал, обрастая единомышленниками. И все новыми врагами.

Да, никто к Горбачеву не относился индифферентно. Или души в нем не чаяли, готовы были за ним в огонь и в воду, или уж на дух не принимали, отвергали его и как человека, и как руководителя.

Жили в нем увлеченность своим делом, желание доказать всем и вся, что путь, которым идет он, Горбачев,- оптимальный, самый многообещающий. И ведь не скажешь, что Евгений Георгиевич не переносил инакомыслия или своеволия. Я неоднократно был свидетелем того, как Горбачев буквально часами в своем кабинете терпеливо убеждал того или иного человека, стремясь разъяснить свою точку зрения и заполучить еще одного единомышленника. Между тем "уговариваемые", как правило, были для Горбачева подчиненными, он вполне мог потребовать от них выполнения своего приказа, а не "разводить агитацию".

Так он и делал, если знал, что человек не хочет его понять, принять его аргументы, иными словами, не хочет быть в одном с ним стане. Но если размежевания еще не произошло, Горбачев, смиряя свое нетерпение, раздражая окружающих тем, что так долго "нянчится" с этим "недотепой", все продолжал и продолжал объяснять, разжевывать, вдалбливать...

Недругов Горбачев откровенно не любил. Мог при людях над ними отнюдь не безобидно пошутить, мог с трибуны поиздеваться над их ленью, непрофессионализмом, ошибками в работе. Его недруги - как, впрочем, и друзья - главным образом спортивные работники. И ссорился Горбачев с кем-нибудь практически только по "производственным вопросам". Человек дела, он с нескрываемым презрением относился к лентяям, которым все "до лампочки".

Не всегда, далеко не всегда справедлив был Евгений Георгиевич в своих суждениях, оценках. И мнение о людях менял в лучшую сторону крайне редко, даже если они этого заслуживали. Однако административной властью против недругов, можно сказать, Горбачев никогда не пользовался, если уж только они работали из рук вон плохо.

Друзьям, соратникам, единомышленникам Горбачева иной раз доставалось от него поболее, чем недругам. Распахивая свою душу, он ждал того же и от других. Отдавая себя без остатка работе, он плохо представлял, как это можно (даже иногда) иметь серьезные интересы "вне дела". Не щадя самолюбия близкого по духу человека, мог "взгреть" его за упущение, а назавтра удивлялся, почему тот "носа не кажет", когда нужен позарез...

Работал он не зная удержу. Спозаранку появившись в комитете, Горбачев покидал его зачастую поздним вечером, пропустив иной раз через свой кабинет несколько десятков посетителей: тренеров, спортсменов, руководителей спорт-обществ, профсоюзных деятелей, моряков, преподавателей физвоспитания, инструкторов физкультуры... В редчайших случаях секретарь останавливал посетителя на пороге председательского кабинета: занят, мол, Горбачев, к нему нельзя.

Он просто привык говорить с каждым, кто того добивался. Времени на осуществление этого принципа требовалось много, но Горбачев на то шел сознательно - путем удлинения и интенсификации рабочего дня. Обеденные перерывы он для себя практически упразднил - шофер Алик Ярцев доставлял бутерброды, газированную воду, и Евгений Георгиевич подкреплялся, читая какой-нибудь документ или правя проект очередного постановления.

Это все, понятно, здоровья Горбачеву не прибавляло. Его жестоко мучили отложения солей в позвоночнике, из-за чего Евгений Георгиевич ходил, как бы пригнувшись, и оборачивался на зов всем корпусом. Раз в году он добывал путевку в Хмельник и месяц лечился целебной водичкой, чтобы до следующего отпуска снова вести тот образ жизни, который был ему категорически противопоказан: работа от темна до темна, постоянное нервное напряжение, две пачки сигарет за день...

При всей своей занятости Горбачев находил время тренировать в детской спортшколе группу юных волейболисток, и как тренировать! Его подопечные выигрывали всесоюзные чемпионаты среди сверстниц, пополняли одесскую команду "Буревестник" (потом переименованную в "Медин").

...Но вернемся к эксперименту с одноведомственными центрами. Для чего он прежде всего понадобился? Горбачев "со товарищи" чувствовал, что по темпам роста спортивных результатов Одесса начинает уступать другим промышленным городам Украины. Тому были объективные причины. Городского населения в Одесской области по сравнению, скажем, с Донецкой, Ворошиловградской, Харьковской областями намного меньше; по числу спортшкол и тренеров Одесса тоже значительно уступает своим конкурентам; по числу и качеству спортивных сооружений не просто уступает, а серьезно отстает от областей-соперниц.

Чем же все это в развитии спорта можно было компенсировать? Прежде всего эффективной системой подготовки атлетов высокого класса! Эта система начала действовать на исходе 1970 года, когда Спорткомитет Украины по предложению одесситов своим специальным постановлением "благословил" экспериментальное создание 14 одноведомственных центров по основным видам спорта - по 2-3 в каждом спортобществе. Все квалифицированные одесские спортсмены данной "специальности" стали членами одного ДСО: боксеры - членами "Буревестника", фехтовальщики - "Авангарда", легкоатлеты - "Динамо" и т. д. Межведомственное первенство области и города по видам спорта в этих условиях, конечно, отменялось. Учебно-тренировочная работа велась только на специализированных базах. Культивируя на уровне областного совета два-три (по числу центров) вида спорта, каждое ДСО развивало в своих коллективах физкультуры все без исключения виды спорта, которые были популярны и раньше...

Не по мановению руководителей все это свершалось и далеко не в одночасье. Хорошо помню эти длинные вечера в кабинете Горбачева. Сняв пиджаки и ослабив галстуки, одесские спортивные начальники до хрипоты и с переходом на личности доказывают свою правоту.. Дебатируется только один вопрос: какие центры в каком спортобществе создавать?

Марк Борисович Александрович, начальник учебно-спортивного отдела, совсем было приготовился вслух зачитать предложения комитета о размещении ОВЦ, но Горбачев предостерегающе поднял руку:

- Погоди. Есть такое предложение: каждый из вас завтра приносит полную раскладку по центрам. Не только по своему спортобществу, по всем остальным тоже.

- Неужто большинством голосов будем решать, кому что достанется?- с улыбкой спрашивает Игорь Тимофеевич Судаков, председатель облсовета "Авангарда".

- Там поглядим,- изрекает Горбачев и смотрит на часы.- Время еще есть, давайте-ка о базах поговорим. Все принесли предложения по их специализации? Начнем со "Спартака"...

Назавтра я снова приезжаю в комитет, и Горбачев молча дает мне листочки с предложениями руководителей спортобществ и проект своего приказа. Сравниваю: ОВЦ распределены всеми практически без расхождений.

- Я был в этом уверен,- поясняет Горбачев.- Они тут кричали, спорили, а как спокойно подумали, к единым выводам пришли. Это же понятно: в каждом спортобществе есть традиции развития видов спорта, есть для того условия и кадры. Или нет ничего... А теперь, прошу тебя, посиди, послушай, как один чудак станет центры ругать...

Я сажусь в углу кабинета, появляется малознакомый мне тренер по легкой атлетике и с порога начинает кричать о том, что погубят центры спорт, что ликвидируют они внутреннюю конкуренцию, а с ней и главные стимулы... Горбачев вопреки моему ожиданию не одергивает посетителя, но подавляет его уже отработанными аргументами. Мягко вибрирует председательский баритон, в иных случаях мгновенно принимающий гневные оттенки. Беседа длится добрых полчаса. Уходит тренер, сильно поколебленный в своем неприятии центров, пообещав еще раз подумать о работе в "Динамо".

- Собрался, видишь ли, из тренеров в преподаватели подаваться - в знак протеста против центров! А в них еще ничего не понял. Но специалист что надо, потому и не жалко на него времени,- говорит Горбачев и вздыхает.- Все бы вот такие были у центров противники, чтоб с открытым забралом шли, логике и фактам отдавали должное... Но нет, главные-то наши оппоненты принародно со всеми соглашаются, а втихомолку саботируют, людей исподтишка против центров настраивают...

Я знал, о ком он говорит, и мог бы сейчас привести имена этих людей. Но зачем? Горбачева с его единомышленниками и противников одесских новаций рассудила сама жизнь, доказавшая правоту реформаторов. А противники центров и десять лет спустя вспоминают о них с ожесточением, но ни один из этих оппонентов так ничего путного в спорте и не добился.

Решительно размежевал эксперимент одесских тренеров. Ведь именно тренер стал ключевой фигурой центров. Соревнования в Одессе проводились по заявкам тренеров, введена была стройная система состязания между ними, составлены разные карточки, призванные с максимальной точностью определить меру профессиональной подготовки тренера, количество и качество его труда. И далеко не все от этого были в восторге.

Разумеется, те тренеры, кто работал самоотверженно, творчески, с подъемом, кто добивался на этой основе реальных результатов, новой системой были весьма довольны. Сведя воедино сильнейших спортсменов, сконцентрировав средства, базы, усилия организаторов, эта система дала возможность квалифицированным, инициативным специалистам наладить образцовый учебно-тренировочный процесс. И возросшая ответственность оказалась им по плечу, и усилившийся контроль не раздражал...

Но те, кто привык себя чувствовать "хуторянами" в физкультурном движении, кто тихо, спокойно прятался раньше за громадой ДСО, за завесой зачетников, кто не хотел (а возможно, и не умел) искать, выдумывать, грубо говоря, "вкалывать", те эксперимент встретили в штыки. Еще бы, с пугающей очевидностью вдруг обнаружилось, что нет у таковых способных учеников, в соревновании тренеров они замыкают таблицу, в сборную области не поставляют воспитанников, тренировки проводят по старинке.

Особенно не по нраву пришлась этим тренерам та особенность новой системы, которая раз и навсегда положила конец разъездам по городам и весям малоквалифицированных спортсменов и их наставников, конечно. Ведь раньше на разного рода ведомственные состязания можно было повезти чуть ли не второразрядников. Теперь право выступать за пределами Одессы получали лишь сильнейшие в своем виде спорта, в крайнем случае вторые номера. Принцип "побеждай дома - поедешь" сэкономил Одессе тысячи и тысячи рублей, пускавшихся раньше на ветер.

Но это, разумеется, противников эксперимента не радовало: они-то сами никуда не ездили! Вот и вспоминали элегически, как замечательно было "при старой системе", сколько людей стартовало на выезде от разных ДСО, какую пользу это приносило... В этом духе вспоминал, например, на одном из заседаний областной федерации бокса свою прежнюю работу в "Воднике" тренер А. Лещинский.

Однако самое интересное, что на республиканских и всесоюзных соревнованиях боксеров теперь выступало куда больше, чем до эксперимента, до сосредоточения их в "Буревестнике"!

И в других видах спорта отнюдь не сократилось число спортсменов, выезжающих на соревнования за пределы Одессы. Но это мало вдохновляло тренеров, у которых из-за недостаточной их квалификации не было перспективных учеников.

Вспоминая, "как хорошо было раньше", люди, недовольные системой центров, склонны были почему-то забывать элементарные вещи. Так, один из тренеров по легкой атлетике полчаса живописал мне чудные условия, существующие для бегунов, прыгунов и метателей в "Авангарде". На следующий день я изучил таблицу спартакиады области 1969 года, висящую на стене в комитете (не для подобных ли целей ее не снимали?), и увидел, что "Авангард" "в чудных условиях" набрал по легкой атлетике около ста, а "Буревестник", например, около трех тысяч очков...

Однажды тренер по велоспорту А. Заяц публично подверг критике условия, созданные для развития велоспорта в центре "Спартака", и противопоставил им прежнюю обстановку в "Авангарде". Это все было очень типично для противников эксперимента, и я тогда решил разобраться в деталях.

В прежние времена велоспорт культивировали четыре ДСО. Воспитанники А. Зайца, работавшего в "Авангарде", на первенстве области в связи с этим занимали призовые места: третьими были, иногда вторыми, на республиканских состязаниях получали зачет. Правда, никто из них не показывал даже в масштабе республики сколько-нибудь приличных результатов, но их от А. Зайца никто и не требовал - жил себе и жил припеваючи.

Создали центр в "Спартаке". А. Зайцу поручили группу сильнейших в Одессе спортсменов. Сразу возросли и требования к тренеру. И вот что из этого вышло (цитирую протокол заседания совета центра): "Считать выступление мужской команды неудовлетворительным. Все спортсмены выступили на низком уровне. Основными причинами являются слабая подготовка команды тренером т. Зайцем, недостатки в организации учебно-тренировочного и воспитательного процессов... За срыв подготовки мужской команды старшего тренера т. Зайца освободить от обязанностей тренера мужской команды..."

Ну как тут не вспомнить благословенные прежние времена, как не восстать против новой системы!

В эти "благословенные времена", кстати, четыре ДСО сообща тратили на учебно-спортивную работу по велоспорту 10,7 тысячи рублей, а теперь на эти цели "Спартак" своему центру по велоспорту отпускал 27 тысяч рублей. Велосипедисты стали получать почти втрое больше средств, чем раньше!

Да, иным спортивным деятелям очень не нравилось, что тайное стало явным. Если уж у тебя, как говорится, ноль на спидометре, дымкой ведомственных успехов его не прикрыть...

Спорткомитет обрел наконец возможность наладить действенный контроль. Все его работники были закреплены за определенными центрами, принимали участие в деятельности их советов, могли легко проверить, как идут занятия и тренировки. Раньше ведь инструктору комитета пришлось бы недели убивать на то, чтобы обойти-объехать, например, места тренировок фехтовальщиков, которые занимались в нескольких спортобществах, на многих базах. Теперь на это уходил один вечер: сосредоточены фехтовальщики в "Авангарде", тренируются на двух специализированных базах.

Тренер теперь в любую минуту обязан был ждать, что зайдет к нему "начальник", проверит наполняемость-посещаемость, поинтересуется у спортсменов, выполнен ли план индивидуальной подготовки, заполнен ли дневник. И при том он, "начальник",, наверняка уже заглянул в картотеку, занес все данные в блокнот и может конкретный вопрос задать...

А еще думает тренер о том, что плохо работать - это, как говорят, чревато... Если раньше он мог в крайнем случае из одного ДСО перейти в другое, то теперь переходить некуда - центр-то один. Будешь спустя рукава тренировать - могут нагрузку понизить. А это не компенсируешь работой по совместительству - оно теперь не приветствуется...

Остается одно: хорошо, честно работать!

И контроль осуществлял не только спорткомитет. Руководители спортобщества, прекрасно понимая, что теперь не спрячешься за спины "железных зачетников", тоже очень озаботились работой тренеров. И ходили они в центр не раз в квартал, а каждый день. Теперь ведь не надо было готовить сборные облсовета по 20 видам спорта, а за двумя-тремя центрами можно уследить вполне.

После первых же публикаций в "Советском спорте" и других газетах об одесском эксперименте в город хлынули спортивные организаторы. Просто удивительно, что при явном пристрастии работников областного спорткомитета к всяческим графикам, диаграммам, таблицам не висело у них карты, на которую были бы занесены (наподобие маршрутов Аэрофлота) линии, соединяющие Одессу с городами, откуда прибывали спортивные делегации для изучения эксперимента. Протянулись бы эти линии далеко, далеко... Из Кемерова и Чернигова, Ферганы и Воронежа, Куйбышева и Симферополя, Ташкента и Белгорода - отовсюду приезжали в Одессу заинтригованные физкультурные работники. А сколько еще писем пришло в комитет с просьбами выслать материалы, образцы учетной документации, другие данные об этих непонятных и привлекательных одноведомственных центрах!

Не имелось в комитете и сведений о человеко-часах, потраченных местными физкультурными работниками на разъяснение дотошным гостям свойств и особенностей эксперимента, на организацию их длительных походов в центры и на спортивные базы. Откладывались все дела, убирались в стол бумаги, и Горбачев и его помощники превращались в лекторов и гидов, наверстывая потом глубокими вечерами решение текущих вопросов.

С некоторым опозданием, но завели все-таки в комитете нечто вроде книги отзывов, куда гости заносили свои мнения об увиденном. Приведу две цитаты.

"Создание центров позволило сосредоточить усилия специалистов, создать условия для проведения на высоком уровне учебно-тренировочной работы... Я считаю, что одесский опыт особенно ценен для спортивных организаций небольших городов. С. Силаков, зам. председателя Курского обл спорткомитета".

"Делегация спортивных работников из России считает, что эксперимент, проводящийся в Одессе, заслуживает всяческого внимания. В нем много умного, есть и спорное. И положительное уже налицо. С. Мелентьев, заместитель председателя Спорткомитета РСФСР".

В составе куйбышевской группы прибыл в Одессу мой старый знакомый - председатель областного спортобщества. Покрутился он недельку, а потом сказал мне:

- Будь я помоложе, приехал бы сюда инструктором в комитет. На зависть интересно работать! Специально, что ли, людей с огоньком подбирали да с ясной головой?

- Вроде "доморощенные" они.

- Да, так жить можно... А наш-то - помнишь его?- по-прежнему каждый уик-энд на охоте или рыбалке. В пятницу и не заходи: уже готовится, с приятелями по телефону созванивается, детали обговаривает. Шутим: у нас спортивная четырехдневка, вопросы исключительно с понедельника по четверг решаются...

Паломничество в Одессу увеличилось, когда в июне 1973 года Спорткомитет СССР принял постановление, в котором одобрил опыт создания центров (в этом документе они названы специализированными) и призвал другие спортивные организации следовать примеру одесситов.

В свое время немало я потратил сил, чтобы с фактами и цифрами в руках доказать в газетных публикациях, какую конкретно пользу принес эксперимент одесскому спортивному движению. Мог бы и сейчас привести по годам эти данные - в разрезе медалей, очков, призовых мест... Но все-таки, мне думается, главный итог одесского эксперимента не в том, что областная организация сумела удержаться на гребне спортивной волны при явном дефиците спортивных школ, тренеров, баз; не в том даже, что были подготовлены центрами сильные атлеты и добыты почетные призы. Главный итог - рост организационного мастерства спортивных работников Одессы, повышение их деловой квалификации!

Это не значит, конечно, что при необыкновенном трудолюбии поголовно все одесские организаторы спорта были семи пядей во лбу. Но необходимость "творить, выдумывать, пробовать" в условиях центров выявила недюжинных вожаков "новой волны" и придала свежие силы тем работникам, кто вроде бы уже успокоился, потерял острый интерес к происходящему.

Так, явно воспрянул духом при центрах И. Т. Судаков, председатель облсовета "Авангарда", один из опытнейших одесских спортивных работников. Раньше его вполне устраивала неплохая позиция облсовета в республиканском ведомстве, не забивал себе голову Игорь Тимофеевич мечтами о всесоюзной известности одесских авангардовцев... И вот поди ж ты, дневать и ночевать стал в своих центрах по фехтованию, гимнастике, настольному теннису, не уставал колесить по республике и стране, добывая современнейший инвентарь, новейшее оборудование, спуску не давал тренерам, требуя от них самоотверженности и неуспокоенности (дабы росли в "Авангарде" выдающиеся атлеты!).

Однажды разговорились мы с Судаковым, и он признался мне:

- Сейчас я чувствую себя... как бы это сказать... ближе к людям. Лучше знаю, о чем они думают, что их заботит. И вижу плоды своего труда! Понимаешь, не только усилия всего спортобщества, но и свои собственные. Раньше-то мечешься между двадцатью видами, выкраиваешь для каждого крохи из бюджета, едва успеваешь сметы на соревнования подписывать, тренеров, не говоря уже о спортсменах, только на совещаниях да активах встречаешь... А теперь от фехтовальщиков я не выхожу, юных гимнастов по именам знаю. Поможешь чем-то - результат налицо. А если что-то и упустишь, успеваешь спохватиться. Не случайно теперь текущие и перспективные планы очень по многим пунктам совпадают с действительностью. Тот, кто хорошо знает, умеет предвидеть. А чем ближе стоишь к делу, тем, разумеется, лучше его знаешь...

Система центров дала возможность развернуться также организаторским способностям Олега Дмитриевича Мисаренко и Виталия Андреевича Яцкжа, руководителей облсовета "Динамо". Они отменно дополняли друг друга - предприимчивый, энергичный, легкий на подъем Мисаренко и ироничный Яцюк, способный мгновенно просчитать в уме любой сложный вариант людских взаимоотношений. Именно со стапелей "Динамо" в 70-х годах сходили наиболее яркие спортивные дарования, прославившие Одессу, и среди них олимпийские чемпионы Николай Авилов, Яков Железняк, Владимир Семенец.

В условиях, созданных центрами для развития спорта, смогла достойно проявить себя целая когорта одесских наставников - заслуженные тренеры СССР Геннадий Дьяченко и Виктор Поляков, заслуженные тренеры республики Ефим Домовский, Виктор Анарчев, Феликс Осетинский, Роберт Бабаянц, Аркадий Бурдан, Олег Явник и многие другие.

...Не место здесь рассуждать о том, почему одесский эксперимент, хотя и принес достойные результаты, получил одобрение всех и вся, не имел должного распространения. Слишком, может быть, большую ломку спортивных устоев предполагало повсеместное внедрение центров.

А жить полнокровной жизнью сами по себе, выпав из всей структуры спортивного движения, одесские центры, конечно, не могли. Нельзя же было при многообразных взаимосвязях с республиканскими и всесоюзными спортивными организациями все время действовать "в порядке исключения"!

И еще. Система центров, обнаружив за несколько лет ряд вполне устранимых недочетов, выявила и один капитальный свой огрех: эта система работала с должной отдачей только при исполнителях высокого класса! При "обслуживающем персонале" более низкой квалификации центры буксовали...

Со всей очевидностью это проявилось, когда ушел из спорткомитета Евгений Георгиевич Горбачев.

В очередной раз ему предложили стать деканом факультета физвоспитания педагогического института и дали ясно понять, что очередной отказ будет для Горбачева последним.

Семь лет отдал Евгений Георгиевич организаторской работе. Кромешной, как он сам выражался, работе. Захватившей его целиком, как видели все мы.

Сложный, противоречивый, но тем не менее последовательный в главном своем устремлении человек. Во всех нюансах знавший дело, которому служил, и не устававший его изучать, исследовать, постигать. Умевший обворожить, заинтриговать, заполучить в единомышленники, сделать своим сторонником любого... и наживавший врагов, что называется, на ровном месте. Терпеливый и в то же время способный на внезапный взрыв раздражения и гнева. Рассудительный и тем не менее имевший за спиной серию необдуманных поступков. Готовый для. друга разбиться в лепешку и могущий его же в сердцах глубоко обидеть. Доверчивый и вдруг обнаруживающий мелочную подозрительность...

"Ох, и трудно с ним работать", - часто жаловались подчиненные.

"Неинтересно стало без него работать",- признавались они потом.

Человек, сменивший Горбачева на посту председателя спорткомитета, был "в начальниках" меньше двух лет. Однако успел основательно расшатать то здание, которое кропотливо возводил его предшественник. Не по злому умыслу, нет, это был мягкий, не чуждый юмора, незаменимый в компании, приятный в обращении человек.

Работник вот только... как бы это помягче выразиться... не слишком умелый. Выступал на словах сторонником центров, но принимал решения, системе центров абсолютно противопоказанные. Хотел вроде бы принести пользу одесскому спорту, но поставил во главе двух крупных спортобществ своих приятелей, известных в городе тренеров, которые быстренько довели эти ДСО "до ручки"... Разрушать-то всегда легче, чем строить...

В общем, когда принял областной комитет Анатолий Сергеевич Гавенко, это была уже организация без прежнего непререкаемого авторитета среди физкультурных подразделений.

Анатолий Сергеевич работал в свое время зампредом в облсовете "Авангард", потом инструктором в облсовпрофе, был председателем городского спорткомитета, затем по ряду причин из организаторов подался в преподаватели физвоспитания... И понял вскоре, что спокойная, размеренная, одноплановая работа преподавателя не для него.

Никаких реформ в спорткомитете Гавенко с бухты барахты не устраивал - присматривался к делу, к людям. Правда, принял самые необходимые меры по укреплению сильно расшатавшейся дисциплины.

Впрочем, кардинальных перестроек не последовало и позже. "Просто" принуждены были покинуть места, насиженные за два "послегорбачевских" года, явно неспособные к организаторской работе люди. "Просто" система центров трансформировалась в полном соответствии с изменившимися в Одессе условиями для развития спорта...

Я, как и все те, кто хорошо знал Горбачева, с интересом и некоторой настороженностью присматривался к стилю и методам работы нового председателя областного спорткомитета. Организация-то прежде была незаурядная, неужто суждено ей обратиться в ординарно незаметную?!

Трудно представить себе руководителя, так непохожего на Горбачева, как Гавенко. Это даже казалось нарочитым! Евгений Георгиевич мог, не вставая с кресла в своем кабинете, просидеть полсуток, Анатолий Сергеевич точно по часам отбывает на обед и задерживается на работе лишь в исключительных случаях. К Горбачеву мог ворваться любой, Гавенко принимает, как правило, только тех, кто не может решить вопрос с другими работниками комитета. Горбачев тащил на себе больше дел, чем мог приподнять, Гавенко "расписывает" поручения и тщательно контролирует их выполнение.

И еще одно существенное различие: Евгений Георгиевич крайне редко ходил "по начальству", пытаясь решить все вопросы главным образом в спортивной среде; Анатолий Сергеевич очень много времени проводит в областном исполкоме, в облплане, облфинотделе, в городских организациях, реально влияющих на развитие физкультуры и спорта.

Не для того я сравниваю стиль работы двух крупных спортивных организаторов, чтобы подвести читателя к выводу, кто лучше. Оба лучше! И Евгений Георгиевич, и Анатолий Сергеевич - каждый для своего времени, для конкретных условий, в которых протекала их деятельность, - делали все, что должны и могли сделать. Или почти все. Во многом благодаря этому одесская физкультурная организация на спортивной карте страны и при Горбачеве, и при Гавенко отмечалась кружком изрядного диаметра.

Но изменения в деятельности этой хорошо мне известной организации коснулись не только стиля работы ее руководителя.

В начале 80-х годов в Одесской области развитию физической культуры уделяется куда больше внимания, чем десять лет назад, когда основные достижения - и основные устремления!- областного комитета, советов ДСО находились все же в сфере спортивной. Конечно, и тогда физкультуру никто (и тем более Горбачев, хоть человек он от большого спорта, заслуженный тренер СССР) не считал делом второстепенным. Однако от фактов не уйти. И не будем их отсекать от явления.

А это явление было проанализировано в сентябрьском (1981 г.) постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР "О дальнейшем подъеме массовости физической культуры и спорта". Как известно, в этом документе было подчеркнуто, что развитию физической культуры в последние годы внимания уделялось меньше, чем требовало того укрепление здоровья и повышение творческого долголетия советских людей. Так было в целом по стране - не только в Одесской области.

Но, смею вас уверить, одесская физкультурная организация быстрее и решительней, чем многие другие, осуществила переориентацию. Потому что была уже к этому подготовлена. В том числе и деятельностью областного спорткомитета, руководимого А. С. Гавенко.

Думаю, что в личную заслугу Анатолию Сергеевичу можно поставить прежде всего "поддержание энтузиазма" командиров производства, руководителей общественных организаций, авторитетных людей города и особенно села, агитирующих за физкультуру.

Выезжая регулярно "в глубинку" и по прямой служебной надобности, и как депутат областного Совета, Гавенко не раз приглашал в эти поездки и меня. Особенно часто путешествовали мы по области, когда шло на Одесщине обсуждение сентябрьского (1981 г.) постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР.

Как правило, с докладами на партийно-хозяйственных активах выступали первые секретари райкомов партии, в прениях принимали участие члены бюро райкомов, ответственные работники обкома партии и облисполкома. А слово партийного вожака - это и есть дело! Для руководителей районных организаций, для председателей колхозов, для командиров сельхозпроизводства сам факт, что партактив предметно и глубоко анализирует состояние физкультурных дел, а первый секретарь райкома требует от всех и каждого вклада в развитие физической культуры, был значимее многих ведомственных распоряжений и директив.

Разумеется, и раньше время от времени на активах и различных заседаниях, проходивших в районах области, "проговаривались" те или иные проблемы сельского физкультурного движения. Но теперь по требованию областного комитета партии совсем иным был уровень обсуждения, и другая устанавливалась мера ответственности за выполнение намеченного!

Те из участников партактивов, кто прежде, возможно, и не стал бы брать слово, теперь выступали горячо и заинтересованно... Помню, как на партактиве Белгород-Днестровского района ярко и сильно говорил о недооценке социальной функции спорта председатель колхоза имени XXI съезда КПСС Н. Филоненко. Не в бровь, а в глаз было и замечание Филоненко о том, что сельский коллектив физкультуры очень часто оценивается не по уровню развития в нем массовой физической культуры, а только по тому, как этот коллектив представлен в различных турнирах.

Вместе с другими участниками партийного актива Татарбунарского района я аплодировал выступлению председателя колхоза "Правда" Д. Аргирова, который весьма компетентно рассуждал о том, что нужно сделать, дабы физкультурное движение на селе обрело новые стимулы. Не дежурные то были слова, не по разнарядке выступал председатель колхоза - по велению сердца. Понимали это все присутствующие отлично, ведь многие в районе знали, что Аргиров - ярый радетель спорта, поклонник вольной борьбы, он и сам иной раз выходит на ковер.

Мне думается, одним из важнейших итогов широкого обсуждения на Одесщине сентябрьского постановления партии и правительства как раз и стало упрочение авторитета истинных энтузиастов сельского спорта, людей разного общественного положения, разных профессий и специальностей, но равно отмеченных незатихающей привязанностью к физической культуре. Раньше о таких людях в кулуарах районных совещаний говорили не без легкой снисходительности: чудаки, мол, спортподвижники, их бы энергию да на серьезное дело... Теперь снисходительность уступила место уважительности, и никто уже о физкультуре даже в кулуарах не скажет как о деле несерьезном, не заслуживающем внимания.

Годы ушли на переориентировку общественного мнения на селе, и обсуждение партийного документа - повсеместное, самокритичное, рассчитанное на перспективу - довершило поворот в умах. И в сердцах!

Еще несколько лет назад участие секретарей райкома партии в пробеге по Килие наверняка бы вызвало всеобщее любопытство с оттенком недоумения. Но когда в День бегуна Владимир Иванович Большаков и Александр Васильевич Войченко возглавили целую группу работников райкома, пробежавших по улице Ленина свои три километра, никому уже не показалось это из ряда вон выходящим событием. Может быть, потому, что многие килийцы регулярно встречают Войченко поутру, когда совершает он пробежку трусцой по улочкам вокруг своего дома? Или потому, скажем, что все видели, как Большаков днюет и ночует на строительстве спортзала для штангистов в городском парке?

Так или иначе, но в День бегуна примеру секретарей райкома в районе последовали еще 20 с лишним тысяч человек, в том числе в самой Килие 10 763 человека. За точность этого подсчета председатель райспортксмитета Василий Рогожин ручался головой: в комитете хранились все отпечатанные типографским способом формуляры, которые участники пробега опускали в специально изготовленные урны.

Проехав по проселкам Килийского района не один десяток километров, мы с Гавенко останавливались чуть ли не у каждой средней и восьмилетней школы, чтобы поговорить с преподавателями физкультуры о том, как их школьный спортзал используется вечерами. Хотелось провести сравнение с соседним Болградским районом, где эффективное использование школьной спортбазы во внеурочное время определялось тем, что в 8 из 12 залов Работают филиалы Болградской ДЮСШ. Старший преподаватель Дмитриевской средней школы Евдоким Иванович Антохий на расспросы наши ответил так:

За внеклассную работу нам зря не платят. Секции работают - пожалуйста, заходите вечером, сами убедитесь. А после заглядывают ребята из колхоза имени Кутузова - сыграть в волейбол, в ручной мяч. Свет рано не гасим, нельзя. Наш секретарь райкома часто об этом говорит. Знакомы вы с ним - с Зойченко? Александр Васильевич и сам физкультуру в школе вел, его на мякине не проведешь...

Так авторитет радетелей спорта становится в области движущей силой!

Этот постулат весьма наглядно иллюстрирует, например, вся история создания спортивного комплекса Беляевской ДЮСШ. Давно мечтали о нем в Беляевке: копили силы, подыскивали проектировщиков, прикидывали, кто будет строить. А потом несколько десятков хозяйств, подразделения областных сельхозорганизаций и трестов, многие районные предприятия договорились о долевом участии. Одни вносили пай деньгами, другие - техникой, третьи - стройматериалами. И все вместе - рабочей силой.

Сложностей было хоть отбавляй: организационных, строительных, финансовых. Многие могли остановить все дело, а некоторые и останавливали - на время. Но был-человек, который воспринимал каждую такую остановку, как личную неприятность, как личную боль. И соответственно поступал, хотя за пристрастие свое имел изрядные неприятности. Этот человек - председатель Беляевского райисполкома Виталий Степанович Бендяк.

Он подстегивал строителей и помогал добывать перекрытия, лес, кирпич, он уговаривал районных руководителей не в службу, а в дружбу пособить стройке, он не уставал доказывать в областных инстанциях, как ребятам всего района нужен спорткомплекс и как потому важно пойти им навстречу. В особо трудные моменты в бой вводились орудия главного калибра - за дело брался первый секретарь райкома партии Виктор Николаевич Есипов. Но основные сложности, основные тяготы нес и вынес Бендяк, который, конечно же, имел еще тысячу забот как председатель райисполкома и спорткомплексу, любимому детищу, мог уделить сил и времени куда меньше, чем хотел.

Все это время Гавенко старался поддержать Виталия Степановича в его "ратном труде" во имя спорта: помогал стройке средствами и материалами, организовывал общественное мнение как депутат, выступал в печати и ставил другим в пример беляевских энтузиастов. Позванивал регулярно Бендяку и наезжал в Беляевку - проверял, не погас ли энтузиазм.

Мы с Гавенко были на открытии Беляевского шахматного клуба, разместившегося в крыле тогда еще целиком не готового комплекса. На торжестве выступал чемпион мира Анатолий Карпов, полрайцентра ему аплодировало, и громче всех, кажется, Бендяк. Его глаза лучились счастьем, радостный румянец жег щеки... И каким же праздником для Виталия Степановича стало открытие всего комплекса, многозального красавца!

Не принято высекать на спортивных объектах имена главных энтузиастов их возведения, но для села я бы сделал исключение - трудно дается пока сельское спортивное строительство! Список таких энтузиастов в Беляевке открыл бы, конечно, Бендяк; во Дворце спорта в Татарбунарах первым стояло бы имя председателя колхоза имени Татарбунарского восстания Героя Социалистического Труда Василия Захаровича Тура; на стадионе в Кодыме -- имя первого секретаря райкома партии Николая Ивановича Макагона...

Авторитет организаторов физической культуры овеществляется на селе не только, конечно, монументальными спортсооружениями. И даже не столько ими, сколько делами, имеющими вполне будничное обличье. Скажем, состязаниями механизаторов непосредственно на полевом стане. Дело хорошее, но вроде бы рядовое, обычное, не так ли?

Но это если на одном полевом стане проводятся соревнования. А если на всех станах района? Если эти станы обросли простейшими спортсооружениями - площадками, городками здоровья, спортивными стендами, если разжились спортинвентарем, методической литературой, спортивными газетами и журналами? Конечно, это уже не факт, а явление.

И в прежние годы чуть ли не аксиомой считалось, что во время сева и жатвы нужно устранять все отвлекающие сельчан занятия, в том числе и спортивные состязания. Дескать, от зари до зари вкалывать людям приходится, тут уж всякое баловство побоку...

Ныне такие взгляды в Одесской области считают анахронизмом. Теперь другая на устах идея: приблизить состязания во время страды к людям. Мышечная и эмоциональная разрядка, смена впечатлений, радость спортивного одоления, как уже широко известно, не мешают, а помогают механизатору в жатве, севе, на уборке овощей и на прочих авральных работах - вдосталь их у сельского труженика.

Когда Измаильский райком партии прикидывал, каким должен быть вклад физкультурников района в выполнение Продовольственной программы, идея снабдить полевые станы всем необходимым для полноценного спортивного отдыха механизаторов стала главенствующей. Ее одобрил районный партактив и областной спорткомитет, на базе колхоза "Знамя коммунизма" райком провел семинар секретарей колхозных парторганизаций. Руководители хозяйств получили надлежащие указания о выделении средств и материалов. Под неослабным контролем райкома партии полевые станы - не один образцово-показательный, а все или почти все!- стали обретать спортивную оснастку.

В какой степени помогли сельчанам в труде состязания на полевых станах судить сложно, да и можно ли вообще это учесть количественно? Но мне достоверно известно: труженики жатвы во многих районах области "на ура" восприняли приход физкультуры на полевой стан.

А в Ивановском районе, например, физкультура и спорт на станы не пришли, а приехали - на четырех автобусных колесах. Здесь иная, чем в Измаильском районе, осуществлена была идея. Предложил и разработал ее председатель райсовета "Колоса" Валерий Яровенко.

Идея проста: на полевые станы района по графику в удобное для механизаторов время приезжает спецавтобус (его тут называют агитавтобусом), который привозит организаторов состязаний, спортинвентарь, плакаты, стенды. Прибывшая бригада проводит турниры по гиревому спорту, волейболу, настольному теннису, шахматам; читает лекции на физкультурную тему; организует показательные выступления. А назавтра - другие станы, очередные состязания, лекции, выступления.

Со временем агитавтобус превратился уже в агитпоезд, подключив еще автолавку райпотребсоюза со спортивными и туристскими товарами и автобус районного Дома культуры с участниками художественной самодеятельности. Мы видели, какое радостное оживление царило на одном из по-левых станов колхоза "Дружба народов", когда туда прибыл агитпоезд, какие яркие положительные эмоции вызвало у механизаторов это событие, славно завершившее трудовой день...

Возвращаясь в Одессу, мы говорили с Гавенко о том, сколь остро необходимы сельскому физкультурному движению такие вот, как Яровенко, инициативные и хваткие парни. Всегда заряженные идеями и планами, всегда готовые искать, находить и поддерживать организаторов сельского спорта! Ведь у них, у организаторов, особенно у районных руководителей, командиров сельхозпроизводства, хлопот полон рот на основной работе, и кто, как не спортивный вожак, призван пестовать в энтузиастах преданность физической культуре, неугасающий интерес к ней?!

Много раз доводилось мне слышать, как Гавенко втолковывает подчиненным: не сидите сиднем в кабинетах, не ждите, пока наступит физкультурное вёдро, а сами погоду делайте - через людей, через "командиров", которые всегда впереди...

И немало "командиров" Анатолий Сергеевич самолично агитировал деятельно участвовать в физкультурном движении. Потому, скажем, областную федерацию легкой атлетики возглавил зампред облисполкома А. И. Бутенко, федерацию баскетбола - заведующий отделом обкома партии Б. Н. Стречень, федерацию фехтования - секретарь Ильичевского райкома партии А. П. Якубовский, федерацию альпинизма - председатель Одесского горисполкома В. К. Симоненко... Фамилий мог бы я привести на страницу, и еще на десяток хватило бы фактов, характеризующих вклад этих радетелей-энтузиастов в спортивные достижения Одесской области.

Появились вокруг Гавенко и деятельные организаторы, так сказать, следующего поколения: рассудительный и упорный Юрий Андреевич Бычихин, председатель дорожного совета "Локомотива"; загорающийся каждой новой идеей и умеющий зажечь ею других начальник учебно-спортивного отдела областного спорткомитета Всеволод Эммануилович Рымалис; сдержанный, педантичный, но неуемный в стремлении каждое дело довести до конца начальник управления спортсооружений Черноморского морского пароходства Валентин Юлианович Лазарев; энергичный, обладающий способностью везде находить единомышленников председатель облсовета "Колоса" Олег Григорьевич Коваленко; никогда не теряющий оптимизма и в высшей степени пробивной директор детско-юношеской спортшколы № 2 Борис Давидович Литвак...

Надо сказать, однако, что Анатолий Сергеевич Гавенко комплименты своим соратникам говорит крайне редко - он в качестве стимула предпочитает "мобилизующую критику". И сколько его знаю, всегда Гавенко озабочен подысканием кандидатов на разные организаторские должности - в городах, районах, спортобществах. Он составляет списки "на выдвижение", вызывает на беседу людей, способных (по его собственному мнению или по рекомендации сведущих товарищей) возглавить дело, внимательно присматривается к организаторам "сопредельных сфер" - комсомольской и профсоюзной.

В течение нескольких месяцев я был свидетелем и даже в какой-то степени участником проводимой Гавенко операции по подбору работника на ответственную должность в областном спорткомитете. И когда один вполне вроде бы подходящий кандидат так и не дал согласия после получасовых уговоров, Анатолий Сергеевич с досадой сказал мне:

- Ничего ему не надо - ни оклада, ни престижа. Лишь бы жить спокойно! Откуда в молодом парне это стремление сузить поле своей деятельности, урезать заботы? А я-то считал его перспективным, растущим... Унылый он чиновник, а не организатор!

...Гавенко не из тех руководителей, которых подчиненные, как говорится, носят на руках. Он душу нараспашку не держит, излишне, возможно, суховат в обращении, дотошен в проверке исполнения. Зато и свои обязанности никогда на чужие плечи не переложит, свою ответственность между подчиненными не поделит.

И все прибавляет, прибавляет себе забот! Создает комиссии по контролю за спортивным строительством во главе с областными руководителями, организует конкурсы спортивных отделов областных газет, пытается "пробить" выпуск спортинвентаря на одесских предприятиях...

Трудно бывает распознать и выявить вклад спортивного вожака в достижения большого коллектива. Но убежден, что заниматься этим нужно, чтобы другим повадно было.